– А как вы относитесь к евреям? – она внимательно посмотрела в мои зрачки и я поневоле поёжился, как каждый обладатель немецкой фамилии при таком вопросе, сопровождаемым подобным взглядом…

 

Это была американка. Женщина – литературовед из Чикагского университета, получившая грант для написания диссертации на тему экзотики русской словесности. Чтобы прильнуть к первоисточникам, она прибыла в Москву и тут не могла избежать встречи с создателем первого в мире русского журнала для мужчин.

 

Для интервью мы встретились в бункере московского Антикафе РОС – в прибежище спаренной с гаджетами современной молодёжи. Всё вокруг пищало играми, мигало экранами и это было созвучно имиджу американки. Она была молодая и яркая. С цветочным именем Жасмина и неформальным прикидом с уклоном в андеграундный рок. Косичка, как у индейца, фенечки, прибамбасы.

 

Мой электронный адрес дал Жасмине давний автор журнала «Андрей» писатель-хулиган из Миннесоты Михаил Армалинский, знаменитый своей мистификацией под названием «Тайные записки Пушкина», сделавшей его для наших классических филологов кем-то вроде «Врага государства №1».

 

Потом, уже в конце встречи, стараясь объяснить странные для учёного вопросы про евреев и Путина, американка уклончиво призналась, что, ещё в Чикаго, читала других литературоведов, анализировавших моё творчество.

Его анализ подталкивал к выводу, что я выпускаю националистический, пророссийский порно-журнал и мне подыгрывают в этом интеллигенция, армия и флот

 

Чикаго! – молнией пронеслось в моей голове и я как будто услышал монотонный голос, бубнящий по-английски слова: … по моим наблюдениям уже в самом определении такого журнала как “Андрей” как “русского журнала для мужчин” заложено нечто большее, чем простая классификация для будущего потребителя. Журнал призван приободрить и поддержать свою слабеющую мужскую аудиторию. Этот журнал резко отличается от других популярных порнографических или эротических изданий в России, хотя он и обладают неким поверхностным сходством с другими изданиями для мужской аудитории. “Андрей” рекламируют себя журналом истинного “авангарда” русского мужского достоинства. С самого начала своей публикации этот журнал очертил для себя особый круг проблем и задач…  Я всколыхнулся догадкой:

 – Вы читали этого маньяка Элиота?

 Она смутилась:

– Мэтр Элиот Боренштейн – крупный авторитет в славистике, специалист по России…

 

Да уж, я никогда не забуду работу этого специалиста. Декан нью-йоркского университета, профессор Боренштейн отработал тогда на моей шкуре свой грант по полной. В середине девяностых, даже не удосужившись связаться с нашей редакцией, он пристрастно изучил все выпуски «Андрея» и пришил к ним тенденциозные ярлыки. Его наукообразный анализ подталкивал к выводу, что я выпускаю пророссийский, националистический, имперский порно-журнал и мне сознательно и бессознательно подыгрывают в этом лучшие представители отечественной интеллигенции, не говоря уже про армию и флот.

 

Квинтэссенцией «Андрея» после прочтения труда Элиота Боренштейна можно было считать обнажённую девушку-сержанта на танке и знаменующую 300-летие российского флота полногрудую модель по имени Броненосец Марина. Первая, естественно, с Калашниковым, вторая – в окружении суровых матросов под развевающимся Андреевским флагом на фоне Чёрного моря.

 

Таким дружеским шаржем журнал «Андрей» поздравил Владимира Путина с днём рожденья в 2002 году, по нашим данным выпуск с этой картинкой есть в коллекции Президента.

 

 

Из работы профессора, следовало, что усилия журнала направлены на то, чтобы компенсировать психологическую травму, нанесённую советскому человеку крушением его великой страны.

 

И хотя Боренштейн действительно правильно ухватил что-то о русской национальной гордости, его упрощенные философствования и картонные клише были похожи на муссирование жупелов и приумножение зачатых ещё за железным занавесом антироссийских предрассудков.

 

Думаю, именно чтение работы нью-йоркского профессора заставило Жасмину так по-особенному посмотреть мне в зрачки…

 

Через паузу я ответил ей о своем отношении к евреям.

 

– Как человек искусства я не делю людей на национальности и расы. Для меня все эти границы, придуманные политиками, искусственны. Они просто помогают злодеям возводить стены и таможенные терминалы в сердцах людей, чтобы потом извлекать из этого выгоды.

 

Я смотрю на каждого отдельного человека как на личность, как на объект творчества и как на источник творчества.

 

Отсутствие у представителей каких-то групп равных с другими возможностей, говорит не об отсутствии или наличии изначальных природных способностей, а скорее о неравных условиях развития и воспитания

Нельзя пытаться сортировать людей по каким-то общим признакам, априори наделяя их одинаковыми качествами, заочно подписывая им приговоры.

 

По-моему, именно загоняя людей в какие-то сообщества, можно заставить их становиться опасными и терять индивидуальность. Попадая в такое положение, они вынуждены усугублять свою изолированность.

 

А отсутствие у представителей каких-то групп равных с другими возможностей, говорит не об отсутствии или наличии изначальных природных способностей, а скорее о неравных условиях развития и воспитания.

 

Мой мир не делится на противостоящих друг другу черных и белых, женщин и мужчин, евреев и русских. Есть только люди. И внутри каждого живет целый мир, который нужно понимать и уважать… Это мой взгляд и это позиция журнала.

 

– Что вы думаете о политике Путина? – без перерыва, как на политическом брифинге, продолжала Жасмина.

 

– Мне нравится Путин. Ко многому, что он делает сейчас, журнал «Андрей» призывал ещё при Ельцине и в начале двухтысячных, – как доказательство я открыл перед американкой номер 2005 года с вступительной статьей, пропитанной патриотической грустью. Там было написано, что Россия теряет себя, свою мощь, свою идентичность.

 

Я показал Жасмине пальцем на полную досады фразу: «… надолго ушёл в чужие руки Крым…» и констатировал:

– Теперь Крым наш, как же я могу относиться к Путину?

 

Но она не унималась:

– А как вы относитесь к «Пусси Риот»?

 

Я чуть не рассмеялся: неужели они продолжают мусолить этих провокаторов в масках Чипполино? Но, несмотря на затасканность темы, всё-таки ответил:

– Они мне не нравятся. Неприятно, когда какой-то концептуальный акт паразитирует на чьём-то страхе, на боли и обижает людей…

 

Хотя я совсем не консерватор и мне нравятся многие безумные акции, поп-артовские провокации, хэппининги… Но они должны быть в своей основе радостными и позитивными. Например, наш с вами знакомый Армалинский, написав на обложке имя Пушкина, издал книгу, написанную матом.

 

Думаю, такая хохма понравилась бы самому Александру Сергеевичу, который был озорником…

 

Да что там! Я однажды провёл фотосъёмку на могиле писателя Набокова в Швейцарии, снимал там полуобнажённую девушку в образе повзрослевшей Лолиты…

 

При этих словах я заметил, что, наконец, пронял американскую гостью.

– Вы сказали на могиле Владимира Набокова? – переспросила она и нервно сглотнула. Цепкий взгляд сменили кружащиеся блики удивления.

А я уже показывал Жасмине принесённый с собой номер «Андрея» со швейцарскими фотографиями. 

 

Вспомнилось то лето, городок Монтрё, отель «Монтрё Палас», где последние годы постоянно жил великий писатель, плевать хотевший на недвижимость и прочие мелочи буржуазной жизни…

 

Я с моделью тоже остановился тогда в этом отеле для тонкости творческого процесса. Мы наняли серебристый лимузин и бесшумно поехали в сонное местечко Кларанс, на кладбище…

 

 

Я считал себя вправе снять такое только потому, что уверен – Владимир Набоков, навсегда оторваный от России и тосковавший по ней, был бы счастлив знать, что когда-нибудь к нему приедет из Москвы русский мужской журнал и сфотографирует около его гробовой плиты настоящую русскую красавицу.

 

Я рассказал Жасмине о модели Ксюше Алёхиной, которая выросла на Дальнем Востоке, на берегах реки Амур. Прочёл с листа свою изящную фразу из журнала о созвучии названия этой реки и французского слова любовь.

 

 

Моя увлечённость и поэтика окончательно растопила лёд недоверия между мной и женщиной из Чикаго. Мы подружились.

 

Я рассказал, как через много лет после поездки в Швейцарию с Ксюшей юбилейную презентацию журнала «Андрей» взорвала новая и на этот раз прямая цитата из великого писателя – яркая фотомодель рубежа тысячелетий, девушка года Лолита Набокова. Она выехала к публике одетая только в кремовый торт…

 

 

– Вы знаете, после того как я прочитал анализ профессора Элиота Боренштейна, – уже за чашкой кофе, признался я Жасмине, – после его заочного приговора моему журналу, захотелось закрутить гайки покрепче… Мне даже понравилось наше угрожающее отражение в его кривом зеркале! Как говорят в Сибири, не пускайте в медведя солнечные зайчики.

 

Хотя свою работу в журнале я равняю совсем на других рецензентов. Так, например, не могу забыть одного случая, произошедшего со мной в начале стреляющих девяностых.

 

В подслеповатом ночном подземном переходе навстречу мне от стены отделился большой человек с лицом, будто вырубленным из камня.

 

Золотая Звезда вашего деда-героя, командира дивизиона подлодок на Балтике, расплавлена в вашей крови…

– Алексей Вейцлер? – спросил он резковато. Мне потребовалось самообладание, чтобы решиться сказать “да”.

 

Но в ответ вместо пули или финки выдвинулась лопата мозолистой ладони. – Хочу поблагодарить вас за то, что вы делаете своим журналом «Андрей», – сказал незнакомец, сжимая мою руку. – У наших мужиков должен быть свой независимый журнал… И ещё. Я благодарен вам за то, как вы сказали в одном интервью. О том, что Золотая Звезда вашего деда-героя, командира дивизиона подлодок на Балтике, расплавлена в вашей крови… Спасибо.

 

Добавив ещё, что он мичман Северного флота, незнакомец повернулся и быстро зашагал прочь. А я запомнил эту встречу навсегда.

 

После такого доверия нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть…

 

Думаю последнюю мою цитату Жасмина не распознала.

 

Сложно удалённо изучать русскую душу…