Кто может быть примером жизнелюбия в мужском развлекательном журнале? Символизировать непрерывную охоту за меняющимися, как перчатки, красотками, за удовольствиями и приключениями?

Быть верным творчеству, не тормозить на поворотах?

 

Своей судьбой доказывать правоту принципов, которые мы усиленно продвигаем в нашей задиристой рубрике «Права мужчины»?

 

И в то же время, кто так далеко стоит от идеалов нашего журнала, выкручивая руль своей жизни в сторону, далёкую от неподдельных и жертвенных принципов, без которых невозможен законченный образ российского мужчины?

 

Кто одним из первых в нашей стране начал воплощать что-то похожее на девиз журнала «Андрей» – Карнавал как стиль жизни! И в то же время, кто не пригласил на этот собственный карнавал никого, кроме себя самого, чтобы успеть одному съесть все торты?

 

Я уже много лет приятельствую с этим парадоксальным и противоречивым человеком. В обществе он известен под обидным названием “второй муж Аллы Пугачёвой”, которое приклеилось к нему как банный лист…

 

 

Данные:

Александр Стефанович — писатель, кинорежиссёр, сценарист.

Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Секретарь Московской организации Союза кинематографистов России. Вице-президент Евразийской академии телевидения. Почётный академик Российской академии художеств. Профессор кафедры киноискусства Московского государственного института культуры.

Окончил режиссёрский факультет ВГИКа. С 1970 года работает режиссёром-постановщиком на «Мосфильме».

Снял 10 художественных фильмов и сериалов и около 50 документальных фильмов на ведущих отечественных и зарубежных студиях и телеканалах.

Снял первые в нашей стране музыкальные клипы, первый отечественный киномюзикл “Дорогой мальчик”, культовые музыкальные ленты «Душа» (58 млн. зрителей), «Начни сначала» (46 млн. зрителей).

Является создателем сценического образа Аллы Пугачёвой, на которой был женат. Об этом периоде – его автобиографический роман «Кураж» и снятый по этой книге одноимённый телесериал, где он сыграл главную роль – самого себя.

 

 

 

Примадонна что-то мстительно и насмешливо говорит о нём с экрана телевизора, её дочурка Кристина Орбакайте рассказывает, что он просил называть его не папой, как ей хотелось в детстве, а «Алексом», в честь злого героя «Заводного Апельсина»… Он и правда чем-то похож на этого циничного и насмешливого любителя молока из фильма Кубрика…  Но до полного сходства ему не хватает бунтарской небрежности, плевка в государство, независимости от спецотделов, комсомола, от ласкового кружевного быта.

 

Ничего! «Алексом» не удалось стать даже такому дьяволу, как Мик Джаггер…

 

Конечно, Стефанович пришёл в мою студию с красоткой! И с какой! Молодая и алчная до событий брюнетка с повадками дикой кошки, следовала за ним, как под гипнозом.

 

И этот гипнотизм был созвучен мистике, которая является частью концепции нового цикла моих интервью, носящих общее название «Сияние». Цикл включает в себя встречи с теми, кто мне интересен и обязательные фотопортреты в интерьерах большого московского отеля «AZIMUT Olympic», в котором разместилась студия журнала «Андрей». Отель словно является персонажем этих эксклюзивных бесед и фотосессий. Он со своими бесконечными коридорами, покрытыми скрадывающими звук шагов коврами, с загадочно шуршащими и постукивающими номерами, с похожими на корабли-призраки стальными лифтами – как живое воплощение нескончаемого круговорота жизни и одиночества одновременно. Я посвящаю этот цикл интервью тому самому режиссёру Стенли Кубрику, снявшему фильм про хулигана Алекса и когда-то сделавшему большой отель персонажем ещё одной своей великой картины…

 

Я увидел Стефановича входящим в лобби отеля – и прямо с балкона, cверху сделал несколько кадров. Заметив вспышки моей камеры, он театрально протянул руки своей спутнице и, на глазах удивлённых туристов, продемонстрировал с ней пару танцевальных движений.

 

 

 

А когда оказался перед микрофоном – он, с навыком опытного режиссёра-диктатора, мгновенно завладел ситуацией и начал свой рассказ в форме неуправляемого монолога, произвольно меняя темы и тональности, почти не обращая внимания на мои вопросы…

 

Следует заметить, что его гибкая подруга слушала этот рассказ с нескрываемым восторгом, буквально развесив уши и эмоционально реагируя на каждое слово. Тут меня осенило, что Стефанович специально взял её с собой, для вдохновения. В тех местах, где он вскользь упоминал, что не женат, со стороны брюнетки слышались мечтательные вздохи. Теперь и вы можете узнать, чем Стефанович так увлёк нас, что мы слушали его два часа без перерыва.

   

Но сначала совсем недавние впечатления о другой его спутнице:

 

– Простите, вы не видели Стефановича? Извините, здесь не проходил Александр Борисович? – спрашивала она звенящим голоском у каждого встречного.

 

Юная, хорошенькая, она была одета в бальное платье и перламутровые туфельки… А вокруг вальяжно бурлило закрытие 39-го Московского Международного Кинофестиваля…

 

Гости, пришедшие на церемонию придерживались строгого дресс-кода, мужчины в чёрных костюмах, дамы в вечерних фантазийных платьях – фланировали по холлу киноконцертного зала и выходили на пасмурную площадку перед ним, затянутую красным бархатом.

 

Тут мелькали кумиры: настоящий живой “комиссар Катанья” Микеле Плачидо и Жириновский “в бабочке”, Никита Михалков с улыбающимися серебряными усами и, словно сбежавший с Лазурки “Праздник цветов” – разодетые “от кутюр” дивы отечественного кино…

 

А вокруг перетасовывались, время от времени заключая друг друга в объятья, артисты, режиссёры, продюсеры, кинопромышленники… Поклонники охотились за автографами, старлетки за режиссёрами, режиссёры за примами…

 

Я хулиганил с красавицей Катей Шпицей )))

 

Зеваки снимали на телефоны, журналисты отсылали сообщения в мессенджерах, фотографы пыхали белым огнём…

 

Оскароносный Рустам Ибрагимбеков беседовал с хипповой и радостной, будто написанной нежной акварелью Лорой, вдовой итальянского волшебника Тонино Гуэрра… Спикер МИДа Мария Захарова – в алом и кружевном, актриса Судзиловская – с красивым намётанным глазом, Орнелла Мути, чуть уставшая от своей вечной молодости, – одновременно рассказывали о чём-то в микрофоны многочисленных репортёров…

 

А девочка всё бегала и искала Стефановича.

– Ну что вы! – отвечала ей элегантно одетая дама, – Стефановича сейчас нет в России, он путешествует… И другие, со знанием дела, вторили: “Стефанович снимает кино в Париже”… “Стефанович в замке в Мон-Сен-Мишель”… “Стефанович на озере Гарда”…

И вдруг, тут же контрапунктом: “Они с Астраханом только что были тут”… “Он прошёл минуту назад с Никасом Сафроновым “… “Да вот он – посмотрите “…

 

И на границе слёз горечи и радости, как итог всей этой камарильи – трогательный голосок: “Александр Борисович, я не могу вас найти, телефон разрядился…” И такое счастье было в этом любовном порыве навстречу, что все повернули головы…

 

Так было всегда, Стефанович всегда обращал на себя внимание, вызывал сильные чувства… Всегда обескураживал общество красотой своих новых спутниц… Его обожали, ему завидовали, а он плевать на это хотел и жил в своё удовольствие. Неуловимый и вездесущий, обаятельный и ветреный, как герой Пушкина или персонаж плутовского романа, вечно искрящийся новыми проектами и задумками, не растративший в свои солидные годы весёлую энергию юности…

 

Вернемся к интервью:

 

«АНДРЕЙ» – Очень рад тебя видеть, дорогой друг! Что тебя волнует больше всего? В чём острота момента?

 

Александр Стефанович – Как обычно – КАЙФ ЖИЗНИ. Он всегда состоит из нескольких составляющих. Это – вкусная еда. Это – хорошее вино. Это – красивые девушки. И это – путешествия. Всё остальное является приложением к этим главным удовольствиям.

 

… Я выбрал для себя философию, умещающуюся в одной фразе: «Получение удовольствия есть высшая цель и смысл человеческой жизни»…

 

«АНДРЕЙ» –Значит кино не было самоцелью?

 

Александр Стефанович – Когда в 13 лет ко мне домой пришёл приятель, такой же как я ленинградский мальчик, а ныне известный кинорежиссёр Сергей Соловьёв – и спросил, чем я собираюсь заниматься в будущем, я с гордостью ответил, что тренируюсь в спортивной школе “Зенита”. Что это кузница олимпийского резерва – и из меня там делают чемпиона будущих Олимпийских игр по прыжкам. И вообще настроен на спортивную карьеру. На это Серёжа сказал: “Это фигня… Нужно заниматься кино!” “А чего в нём хорошего? – спросил я. “А то, что если мы будем кинорежиссёрами – все девушки будут наши.”

 

Это был убийственный аргумент.

 

Я бросил спорт и стал читать книжки, посещать музеи, смотреть фильмы хорошие и так далее… И в конце концов поступил во ВГИК! Куда поступил и Серёжка… Так вот мы стали режиссёрами!

 

«АНДРЕЙ» – Не перебил ли тебе жизненную траекторию твой знаменитый брак с Пугачёвой? Тебя же часто к ней привязывают… Не утомляет тебя это?

 

Александр Стефанович – Ну, видишь ли… То, что обо мне говорят, меня занимает мало. Брак с Пугачёвой был ярким, но очень коротким эпизодом в моей бурной жизни… Вот всё, что я могу по этому поводу сказать… (Смеётся)

 

«АНДРЕЙ» – Но ты же был настоящим продюсером. Одним из первых продюсеров в стране! То, что ты придумывал для Пугачёвой, то что мы видим, – это же, скажем прямо, … твоя рука…

 

Александр Стефанович – Я слова продюсер тогда не знал! И всё, что я делал, я делал для любимой девушки. Мы жили на московской кольцевой, в маленькой квартире, в пятиэтажке… вот которые теперь сносят… И по вечерам пили чай, ужинали… И однажды я наклеил на стенку кухни такой листок… на машинке набрал… пять строчек:

 

ТЕАТР АЛЛЫ ПУГАЧЁВОЙ

ОДИНОКАЯ ЖЕНЩИНА

ИСПОВЕДЬ

РУССКАЯ НИША

ПУГАЧЁВСКИЙ БУНТ

 

Это означало следующее. Что каждая песня должна быть маленьким спектаклем. Это была моя Идея! Что Одинокая женщина должна петь об Одиночестве. И петь только о Любви. Пусть Соня Ротару поёт: “Я, ты, он, она – вместе целая страна!”- Алла должна исповедоваться на сцене перед зрителем: “Я одна… Я страдаю… Он ушёл… Остался ребёнок…” и так далее… Это близко всему населению Советского Союза… всем студенткам… продавщицам… И ни в коем случае не петь на английском языке, не пытаться подражать Элле Фицджеральд – это всё равно бы у неё не получилось…

 

 

 

Пугачёвский бунт означал грамотное управление слухами… их культивирование в народе… И стратегию появления на телевидении. Иногда это приводило к курьёзным историям и историческим последствиям…

… Это был просто подарок любимой девушке. Она должна была быть самой лучшей, все эти штуки я придумывал ради куража…

 

Когда в честь 60-летия Алле вручали орден, президентом тогда был Медведев, – “Помните, – сказал он, – анекдот моей молодости… Кто такой Брежнев? – это мелкий политический деятель эпохи Аллы Пугачёвой…” Он это процитировал – и был страшно доволен… Так вот этот анекдот придумал я, вернее, переоформил. Раньше он звучал немного по-другому: режиссёр Савва Кулиш, который снял фильм “Мёртвый сезон” с Донатасом Банионисом в главной роли, Савва своей картиной фантастически раскрутил Баниониса, сделал его кумиром… Так вот, говорили “Брежнев – это мелкий политический деятель в эпоху Баниониса…” А я заменил Баниониса на Пугачёву, стал говорить всем… распространять – и прижилось! И до сих пор этот анекдот жив, и его цитируют! А вторая история, смешная, показывающая, как слухи рождаются… Сидели мы однажды в Доме Кино, пили, трепались – и я в шутку ляпнул: “Ну, Алла, ты просто убила мужа… утюгом”… Все захохотали! Подхватили.

 

И вот как-то Алла приезжает с гастролей из Вологды: “Да-а-а, ты болтаешь… А у меня теперь неприятности!”

 

Рассказывает, что к ней в гостиницу пришли из прокуратуры спросили: “А вам можно петь, выступать? Вы же под следствием. Убили мужа утюгом?”

 

Это я к тому, чтоб было понятно, как легко и непринуждённо всё у нас тогда с Аллой получалось. Это был никакой НЕ ПРОЕКТ, как теперь говорят… Это, повторяю, был просто подарок любимой девушке. Я считал, что она должна быть самой лучшей, я придумывал все эти штуки ради куража, веселья… Это было такое… знаешь, ну что ни скажешь – утром в газете прочтёшь, вечером в куплете услышишь… Шуточная хулиганская история, которая превратилась в Легенду целых поколений в нашей стране. А придумана была совершенно случайно…

 

 

 

Ещё я пытался заставить Аллу зарабатывать деньги с помощью сочинений, подталкивал её, чтоб она стала композитором. Народ был полностью уверен, что когда Пугачёва заканчивает концерт, например, в Лужниках где в зале 14 тысяч зрителей – то выходит оттуда с мешком денег!.. На самом же деле, её зарплата составляла всего 8 рублей за концерт! Это были советские времена! Чтобы заработать оклад инженера того времени – 160 рублей, ей надо было дать 20 концертов в месяц, а это серьёзный большой тур!

 

Я её уговаривал, говорил, что вот мой друг, композитор Давид Тухманов за один день 9 мая зарабатывает 20 тысяч рублей – а это по ценам СССР две автомашины “Волга”. Ведь композиторы тогда получали деньги очень просто и даже скромно на первый взгляд: им от каждого исполнения каждого их произведения поступало по 17 копеек. Всего! НО! Если помножить эти копейки на количество исполнений со всех концертных площадок и ресторанов огромной страны, да ещё в праздничный день, когда все пели советский хит “День Победы”, то получалось, что Тухманову это просто приносило два автомобиля!

 

“А кто у меня возьмёт? – робко отвечала Пугачёва. – Я же не член Союза Композиторов…”

 

Отнекивалась, отнекивалась… И вдруг однажды вечером она села за пианино… ” Вот, написала музыку на сонет Шекспира…” Сыграла. Получилось, прямо говоря, средненько. Но я сказал “гениально, вот это да…” Потом написала ещё пару песен… И так пошло дело…

 

А в это время Алла снималась в фильме “Женщина, которая поёт” у нашего друга режиссёра Саши Орлова. В Советское время сделать запись было просто невозможно, стояли длиннейшие очереди в фирму “Мелодия”, Дом Звукозаписи и “Мосфильм”. Всего 3 точки – для всей страны. Больше профессионально нигде не записывали! Правда, режиссёры для своих фильмов могли что-то иногда сделать… И я взял – и ночью записал эти её песни, как будто для своего фильма. Так вот – утром она притащила плёнки на съёмку к Орлову, мол, хочу показать на телевидении… На что, конечно, услышала “Какое телевидение! Давай в мою картину! ” И он вставил песни в эпизод. Причём, незаконно. У картины был композитор, великий Зацепин, который узнав, страшно взъярился, заявил, что это нарушение авторских прав, написал докладную директору “Мосфильма”… И это было справедливо.

 

 … Я вышел из кабинета и понял, что заврался – вдохновение такое было… Но что-то надо было делать, выкручиваться. Если всё раскроется, вряд ли я на “Мосфильме” получу следующую картину…

 

Мы с Аллой, когда проворачивали эту авантюру, просто развлекались. А тут серьёзное дело. Так как в дирекции студии знали, что за Пугачёвой стою я, меня вызывают…. “Признавайся, что за песни она принесла? Говори. Нам надо кого-то наказать.”

 

 А я вдруг, по наитию отвечаю: “Ну… этим вы убьёте мальчика…”

– Какого мальчика?

– Живёт в Люберцах, он умирает… написал три песни… дал Алле… Чтобы его поддержать она спела их… в общем…

Так я изложил сюжет известного рассказа О.Генри “Последний лист” – сразу, сходу, в вольной интерпретации, в кабинете высокого начальника…

Директор студии – был бывший генерал, смахнул скупую милицейскую слезу: “Ладно. Хрен с вами, оставим эти песни. Как-нибудь уговорю Зацепина…”

 

Я вышел из кабинета и понял, что заврался – вдохновение такое было… Но что-то надо было делать, выкручиваться. Если всё раскроется, вряд ли я на “Мосфильме” получу следующую картину… Нужно, чтобы всё было как-то оформлено. Ведь когда я выходил от начальника, он спросил: “Как зовут парня-то?”

 

И почему-то, вдруг ясно вспомнив одну свою школьную драку в третьем классе, я ответил : “Борис… Горбонос…”

 

 

Мы с Пугачёвой помчались в отдел Авторских Прав и зарегистрировали псевдоним БОРИС ГОРБОНОС. Но этого показалось маловато. От обеденного перерыва ещё оставалось 15 минут – мы влетели к Георгию Данелия, моему худруку мосфильмовского объединения музыкальных фильмов, у него в кабинете стоял рояль. Я снял с себя рубашку, галстук, пиджак и надел всё это на Пугачёву, надели на неё парик, приклеили усы… она села за рояль, вместо нот – поставили её фотографию. Словно, она муза и благодетельница. Щёлкнули – готово! Напечатали фото! Я пришёл к высокому начальнику: “Вот!” Начальник посмотрел внимательно и сказал с горечью: “Жалко, хороший парень…”

 

Не знаю, как я не расхохотался у него в кабинете!

 

Но теперь, при любом раскладе я был чист. Если бы раскрылась правда, я бы мог ответить: “Ну вы же человек с юмором, Николай Трофимович! Это же явно Алла…”

 

Вот такие фокусы мы проворачивали…

 

 

 

Безусловно, нужно отдать должное Пугачёвой. Чтобы не складывалось впечатление, что она была игрушкой в моих руках. Алла – это талантливый человек, замечательная певица и актриса! Она впитывала в себя, как в губку, любую идею, увлекалась, хохотала, начинала обыгрывать, многое придумывала сама…

 

Вот так, в той маленькой, шестиметровой кухне, где на стене висели мои пять строчек, написанных на пишущей машинке, рождалось ЛЕГЕНДА…

 

«АНДРЕЙ» – Но всё-таки любовь была?

 

Александр Стефанович – Ну… если прожили четыре года…

 

«АНДРЕЙ» – Откровенно… если бы ты ей не встретился, она была бы, состоялась…?

 

Александр Стефанович – ОНА? ОНА была бы! Конечно! Абсолютно точно. Но образ был бы другой. Условно говоря. Может быть она стала бы здорово петь английские блюзы, к примеру – то что я ей не советовал делать…

 

А вот ещё пример того, до чего никакая артистка бы не додумалась без режиссёрского мышления – все артисты всегда старались и стараются попасть “в ящик”, на телевидение…

 

Вроде, тогда ты есть, в “ящике” – ты жив, тебя знают – это закон ТВ. Всегда самые классные концерты были правительственные… к большим праздникам… юбилейные… Все ломились туда выступать. Когда Пугачёва мне похвасталась, мол, я на съезде партии буду петь – я сказал “ни в коем случае, ни под каким видом”…

Почему? Я объяснил, что нужно сыграть на фрондирующей интеллигенции! У нас же “гидра о двух головах” – с одной стороны ЦК КПСС с его мощным идеологическим аппаратом – с другой стороны фрондирующая интеллигенция, которая ненавидит этот ЦК КПСС. В ЦК тебя один раз пригласили и больше не пригласят. А фрондёров мы прикупим тем, что ты не появляешься на правительственных концертах! Ты появляешься 8 Марта, в Новый Год, где салат “оливье”, где вся страна смотрит на экран нежно… И это даст народную любовь, которая значит больше и, в конце концов, приносит больше, чем партийные поощрения…

 

«АНДРЕЙ» – А участие Пугачёвой в бессмертном новогоднем фильме Рязанова тоже происходило под твоим руководством?

 

Александр Стефанович – Нет, я к этому не имел отношения, хотя происходило это при мне. Там рулил событиями Микаэл Таривердиев, с которым она, кстати, переругалась на этой картине и после этого никогда не пела его песен… Даже интересно вспомнить сейчас, как и почему это произошло. Жизнь за кадром! Ведь эти песни её прославили, да? Фильм получил государственную премию… До сих пор все считают, что это одна из вершин Пугачёвой! А они, композитор и певица, настолько переругались на съёмках, что больше никогда не работали вместе. Она считала, что это полный провал, творческая неудача и так далее…

 

«АНДРЕЙ» – И он так считал?

 

Александр Стефанович – Дело в другом. Он классик, великий композитор. А она его просто не слушалась, перечила ему во всём… С его точки зрения – просто пигалица, неизвестно кто, пришедшая петь его песни…

Вместо того, что бы сказать “Спасибо, Микаэл Левоныч, что вы меня взяли!” – она всем своим видом и поведением говорит “Музыка-фуфло! Требуемая манера исполнения – фуфло! Неправильные аранжировки!” И так далее…

Она же в этих песнях не могла продемонстрировать никакие особенные вокальные данные, там же Барбара Брыльска пела под гитару и надо было сделать всё в гитарном исполнении – это сокращало диапазон голоса Пугачёвой и ей, как певице, это было делать неинтересно…

Но сделала! И теперь это недосягаемая классика!

С другой стороны, у неё был потрясающий альянс с Зацепиным и Дербенёвым – это были два великих человека. Два гения. Написавшие “Есть только миг между прошлым и будущим…”, песни к картинам Гайдая…

На тот момент – все лучшие песни к фильмам, все песни Пугачёвой, большинство песен Ротару сочинили они… Потом, после истории с композитором Горбоносом в её лице, пододвинувшим музыку Зацепина в фильме Орлова, они тоже навсегда разошлись с Аллой, но это было позже и это другая история…

Но начало их сотрудничества было поистине волшебным! Как работали эти гении? Как продвигали своё творчество?

Александр Сергеевич Зацепин устроил, организовал свою собственную, частную студию звукозаписи. Монопольное производство. Поступало огромное количество заказов со всех киностудий страны. Все были счастливы, вечером отдаёшь песню на запись – утром готово, вместо того, чтобы месяцами стоять в очереди! При всём-при том, что Зацепин был замечательный композитор и уникальный мелодист. И Дербенёв – очень необычный человек, талантливейший. Он ненавидел советскую власть и в каждой песне закладывал какую-то шпильку властям. Второе дно. Ну, к примеру, “Остров невезения”… им бы понедельники взять и отменить… Вроде весело и озорно… Если не знать, что Октябрьская революция произошла в понедельник… Ещё писал частушки. Буквально расстрельные! В лучшем случае они на 15 лет лагерей тянули… Он запускал их в устное распространение… От одного к другому. И скоро их повторяла вся страна!

 

«АНДРЕЙ» – А как к вашему альянсу относились на “Мосфильме” ?

 

Александр Стефанович – Мне было 23 года, я был на студии самый молодой режиссёр. Первую свою картину я сделал, ещё будучи студентом, фильм назывался “Все мои сыновья”. И мне тут же сказали, что вам открыта дорога на “Мосфильм”, снимайте по своему усмотрению. Атмосфера была такая… На “Мосфильме” был творческий буфет. Где сидели самые великие наши режиссёры: Гайдай, Тарковский, Бондарчук, Матвеев. На них молились, как на богов. И я там с ними сидел за столом, общался как с товарищами по цеху и отношение ко мне было как к коллеге…

 

 … “Ты, говорят, на какой-то певичке женился? Не мог уж, как все нормальные режиссёры, актрису себе взять?” …

 

Я как раз в это время женился на Алле… Встречаю в коридоре одного знаменитого режиссёра-классика: “Ты, говорят, на какой-то певичке женился? Не мог уж, как все нормальные режиссёры, актрису себе взять?” – и пошёл по коридору. Я опешил… А потом решил: “Ах, певичка? Вы ещё будете её славе завидовать… Я для этого всё постараюсь сделать!..” Понимаешь, если бы я тогда работал где-нибудь в другом месте – не было бы такого куража и такой отдачи… а здесь я, вроде, вступал в конкуренцию с ними… Я работал в Объединении комедийных и музыкальных фильмов, там работали Рязанов, Гайдай, Данелия… И сборы от моего кино доходили до 50-60 миллионов. Это много! Я умел это делать.

 

«АНДРЕЙ» – Ты можешь сказать, что Пугачёва – одно из лучших твоих произведений?

 

Александр Стефанович – Я уже говорил тебе, что это не “произведение”… У меня хобби – помогать красивым девушкам. А с другой стороны, девушки тоже ценят отношение. Делать дорогие подарки могут многие. А раскрутить на всю страну, сделать известной, знаменитой – это другое дело, уникальное. Долго не буду рассказывать, но одна Мисс Вселенная – моих рук дело. Есть знаменитая художница, знаменитая писательница, – фамилии называть не буду… но у меня получается. Это такая игра, которая мне нравится.

 

«АНДРЕЙ» – Да… Это кураж!.. А вот важный для журнала вопрос. Всё-таки, по твоему опыту… Брак уничтожает любовь? Надо жениться или нет?

 

Александр Стефанович – Есть в браке свои достоинства. И когда я развожусь, то объявляю кастинг на роль следующей жены…. Но вот сейчас у меня кастинг продолжается… Мне очень нравится этот процесс! (Смеётся) 

 

… “А сколько вашей женщине лет? – спрашивает хозяин. “Двадцать”, – отвечаю я с гордостью. “Но это же старуха!” – сочувственно шепчет он… 

 

Однажды я путешествовал по Африке, гнал машину через пустыню, среди всей этой невероятной красоты и приехал ночевать в оазис. Там шатры, в арабском стиле – мне с моей спутницей предложили расположиться в одном из них. Наутро пришёл хозяин-бербер, кланяется – “Хочу с вами породниться, вы мне понравились! – говорит. – У меня есть дочка, на выданье, – зовёт – прибегает маленькая девочка, совсем ребёнок. – Вот познакомьтесь! Ей 12 лет, она уже способна к деторождению…”

 

“Нет-нет, – говорю я, – у нас жениться в таком возрасте не разрешается, и я уже женат, – для отвода глаз показываю на свою спутницу”. – “А сколько вашей женщине лет? – спрашивает хозяин. “Двадцать”, – отвечаю я с гордостью. “Но это же старуха!” – сочувственно шепчет он…

 

У них совсем другое мышление.

 

“А она знает, что муж должен с ней делать?” – спрашиваю я, показываю на смирно и доброжелательно ожидающую моего решения его малолетнюю дочурку.

– “Конечно. Мама ей всё рассказала, как мы только тебя увидели. И тебе это дёшево обойдётся, всего три верблюда!”

Я уже не знаю, как сделать, чтобы они отстали, причем стараюсь делать это осторожно и технично, – все-таки, время позднее, вокруг пустыня, мало ли что на уме у этого басмача, живущего в средневековье…

Говорю: “У вашей дочки, наверное, нет документов, а мне по дороге к моему дому надо пересечь семь границ, там стоят воины, угрюмые крестоносцы, они её не пропустят…”

– “А ты, – не унимается кандидат в свёкры, – положи её в багажник, закрой и поезжай…”

Кое-как, называя предлог за предлогом, всё-таки удалось выпроводить эту парочку из моего шатра…

А на следующее утро он опять приходит и говорит серьёзно и проникновенно: “Я понял! Моя дочь тебе просто не понравилась. У меня ещё есть, другая. Ей 10 лет…”

Я еле ноги оттуда унёс! Вот так… Он настрогал этих дочек – и каждому предлагает… Причём, никакого разврата. Он просто хочет отдать в семью, чтобы по закону, чтобы пришёл мулла, поженил… И пусть её после этого кормит муж… Так, на смену Пугачёвой, у меня чуть не появилась гораздо более экзотическая подруга!

(Стефанович заливисто смеётся, а его подруга буквально катится от смеха на пол…)

 

«АНДРЕЙ» – Что ещё сейчас следующее у тебя? Чего ждать? Книги, фильмы? Может быть балет, наконец?

 

Александр Стефанович (не поддержав мою шутку) – Я продолжаю работать с кино. Написал два сценария. С удовольствием занимаюсь документальным кино. Скоро юбилей у Софии Ротару, 70-летие. Хочу снять фильм о ней. Я познакомился с Соней лет на 5-7 раньше. чем с Аллой… А с Аллой меня познакомил Дербенёв… Звонит как-то, и говорит: “Есть способная певица, без башки, надо помочь , раскрутить, ты это умеешь делать…”

 

“А она хоть симпатичная?” – спрашиваю.

 

“Приезжай, сам увидишь!” – и в голосе намёк!

 

 …Она взяла нож, разрезала себе палец и кровью написала: “Это кровь Аллы Пугачёвой”…

 

Я приехал. Посидели, поговорили. Она села за рояль, стала играть, петь, делать всякие пародии – не зря цирковое училище закончила. Я пригласил её в ресторан. А у меня привычка, я веду записные книжки, всю жизнь… даю всем делать записи. Бродский… Михалков… Высоцкий… И ей протянул книжку: “Напиши чего-нибудь… Может, знаменитой станешь…” Она взяла нож, разрезала себе палец и кровью написала: “Это кровь Аллы Пугачёвой. Определите на досуге мою группу.” Пришлось определять… (Смеётся) Как-то потом я дал такую книжку Соне Ротару, она снималась у меня в главной роли в фильме “Душа”.

 

“А что тебе Алла написала?”- спросила она.

 

Говорю: “Она кровью расписалась…”

 

Тогда Соня отрезала ноготь с мизинца, вклеила его в книжку и подписала: “Это коготь Софии Ротару!

 

«АНДРЕЙ» – Проницательный Дербенёв, когда звал знакомиться, уже предполагал, что у вас с Аллой всё завертится?

 

Александр Стефанович – Идея такая была. Мол, ты на ней женишься. Будешь снимать в своих фильмах, а мы с Зацепиным будем писать песни. Безотходное производство! Не всерьёз, конечно! Так я оказался в самом центре тусовки.

 

«АНДРЕЙ» – Ты говорил, что в твой набор приоритетов, кроме девушек, ещё входят еда, вино, путешествия… Традиционный для нашего цикла вопрос: какие у тебя любимые города, страны?

 

Александр Стефанович – Я не летаю на самолётах. Когда-то, снимаясь в одном фильме, как актёр – в главной роли, я летал за год 98 раз… Самолёты и горели, и садились на брюхо… Часто летал с пьяными лётчиками, проклинал всё на свете, каждый раз зарекаясь, что лечу в последний раз, гадал – долечу ли. … И наконец дал себе слово, что я после съёмок больше никогда летать не буду… С тех пор никогда не садился в самолёт. Не знаю, как выглядят аэропорты. Забыл. Как страшный сон. Исключил из своей жизни. Езжу по миру на машине… Изъездил всю Европу. От Полярного Круга до Гибралтара. По Африке колесил четыре раза. Марокко, Мавритания, Тунис… Знаешь, какое расстояние от Европы до Африки? Всего четыре километра – на пароме от Гибралтара до Марокко. Пятнадцать минут..

 

… Я не летаю на самолётах. Не знаю, как выглядят аэропорты. Забыл. Как страшный сон…

 

Люблю пробовать страну “на вкус”! Едешь по дороге, заходишь по пути в какой-нибудь красивый ресторан, даже не знаешь его названия… Смотришь. Выбираешь. В каждой стране есть что-то особенное. В Германии – колбасы, в Марокко – кус-кус. В Швеции – рыба, запечённая на деревянной доске. В Голландии – селёдка. В Финляндии – копчёная радужная форель! Это сказка! И всё это возможно, когда ты на колёсах путешествуешь. Один не езжу, беру с собой красивую девушку. Показываю мир, который отражается в её восторженных глазах…

 

Из стран мне нравятся Испания, Италия, обожаю Марокко. Удивительно красивая страна. Такие города, как Марракеш, Фес – надо видеть, надо ходить по этим улицам, особенно если попасть в мусульманский праздник. Скачут люди на белых лошадях… Режут огромными ножами баранов – и о свою белоснежную одежду вытирают кровь… Это не передать!

 

Так что, никаких туристических поездок по путёвкам не признаю…

 

Конечно, я обожаю Францию, в которой я прожил много лет… Езжу туда свободно. С арабами в Париже становится всё труднее, они уже хозяева города, к Монмартру не подойти. Пять раз в день расстилают на улице свои коврики и молятся. Я ничего не имею против ислама, как и против любой религии. Но это же туристический центр Парижа! Многочисленные туристы стоят и ждут. И сказать ничего никто не смеет. Как-то кто-то вежливо намекнул арабам на то, что хоть бы коридорчик для прохода туристов оставлять. На что получил жёсткий и агрессивный ответ в трех словах: “Это наш город.”

 

«АНДРЕЙ» – А условия жизни в путешествиях тебя интересуют, качество отелей? Или тебе главное переночевать – и дальше, в путь?

 

 Александр Стефанович – Мне совершенно неинтересны роскошные отели. Они все одинаковые во всём мире. С ними всё понятно. А вот если едешь по системе ВВ – bed and breаkfact – то есть постель и завтрак… это бывает интересно. Как-то остановились по пути у границы Германии и Дании… местечко Глюксбург… Ночь. Постучали в первую попавшуюся дверь, совершенно очаровательная старушечка пригласила пройти в дом: “Можете занимать целый этаж, вам это будет стоить по 20 евро…” Просыпаемся утром – из окна вид на озеро, лебеди, островок – а на нём замок! А в замке ресторан. Хотели туда пойти, смотрим – а для нас очаровательная старушка уже накрыла стол, огромный стол: рыба, колбасы, свежий хлеб… и тронула меня одна вещь… В самом дорогом отеле мира этого не найдёшь… Горячие варёные яйца… чтобы не остыли, лежали в вязаных, толстых красивых носочках!.. Где и когда ещё такое увидишь! Никогда! Когда уезжали оттуда, оставили хозяйке подарки, расстались самыми лучшими друзьями…

 

…Гедонизм – моя философия. Я представитель, проповедник этого Ордена. Ну, если не Папа, то уж Кардинал точно…

 

Хотя существует одна классная вещь в Испании – система “Парадор” называется. Появилась при проклинаемом нами диктаторе Франко. Он же был социалистом, национализировал все старинные средневековые замки. Отнял просто их у владельцев и они стали частью народного достояния. Он приказал открыть в них отели для масс трудящихся. Приезжаешь в старинный замок, платишь какие-то 50 евро – и спишь в кровати ХIV века с балдахином… вокруг картины, гобелены старинные. Всё сохранено. Такая красотища! Подобные отели-замки есть по всей стране. Когда уезжаешь в другой город – тебе дают бумагу с описанием. И ты с этим мандатом смело заселяешься в замки ХIV-ХVII веков. Пойми, это никакая не роскошь! Это, во-первых, дёшево. Это для народа. Это производит впечатление и улучшает народу настроение. Приятно!

 

Вот такие путешествия – лучшее, что есть в жизни вообще… Это, конечно, гедонизм мой, моя философия. Я представитель, проповедник этого Ордена. Ну, если не Папа, то уж Кардинал точно…

 

«АНДРЕЙ» – А по России ты путешествовал?

 

Александр Стефанович – Всю жизнь я не был восточнее Москвы. Ездил только на Запад. Но пару лет назад был на кинофестивале в Благовещенске. Проехал всю Россию: Урал, Сибирь.

 

… Я видел эту мощь, эти просторы – немыслимой красоты нетронутые леса на много сотен километров… и однажды – бегущий за поездом табун диких лошадей!.. 

 

Недавно я впервые пересёк всю нашу страну с запада на восток и был потрясён! Ехал в “Восточном Экспрессе”, из окна видел эту мощь, эти просторы – немыслимой красоты нетронутые леса на много сотен километров… и однажды – бегущий за поездом табун диких лошадей! Невообразимо! Я представлял, конечно, всё это по фильмам, но то что я увидел своими глазами – незабываемо! Такой масштаб! Это производит впечатление! Едешь… едешь… и нет конца этой огромной стране.

 

А наш Крым! Всегда наш Крым… Даже мысли никогда другой не было! Даже разговоры заводить об этом нечего! И был, и есть наш… И Ялта, и Севастополь, и нетронутые пещерные города, горные древние монастыри, скалы, чистейшие бухты… Такая красота!

 

Потом я отправился в Китай. В Китае тоже есть, чему удивиться! Приезжаешь в затрапезный город, дыра-дырой, а население 15 миллионов человек. Это другое измерение.

 

 

 

Такие путешествия рождают сравнения, наводят на размышления. В Китае – лучшая в мире кухня, ничего подобного нет нигде. Где ещё повар может быть назначен министром? Это считается искусством… великим искусством. Всегда, во всех странах я хожу в китайские рестораны. Хороший китайский ресторан от плохого можно отличить только одним способом: первое, если там сидят за столами китайцы, и второе, если шеф-повар китаец.

 

Пойми, готовить надо в дровяной печи, 15 соусов, 16 ароматов – это отдельная песня. Могу лекцию прочитать.

 

Такой вот у меня диапазон – от Марокко до Китая.

 

На этих словах Александр встаёт и строго смотрит на свои эксклюзивные часы: “Еще немножко и все рестораны закроются, – говорит он своей гибкой спутнице, – мигом в машину и полетели!”

 

И через несколько секунд его и её уже уносит бесшумный зеркальный лифт…

 

 

 

Фотографии Алексея Вейцлера, а также из личного архива Александра Стефановича

Репортаж с 39-го Московского Кинофестиваля – Дмитрий Коробейников