Еще в Лондоне, во время пересадки с российского самолета на расписной боинг «Ямайских Аэролиний», в воздухе повеяло розами.

 

Эти особые ямайские бутоны были приколоты к мундирчикам стюардесс,  чернокожих «барби» с торчащими попами.

 

Запах ямайских роз смешивался с еле слышным звуком рэгги из плеера серьезной чернокожей первоклассницы. Она держала на руках такую же, как она сама, куколку-негритянку. Пропитанный травкой растаман тряс космами и грозил тростью эбонитовой стюардессе, выкрикивая что-то о рабовладельцах, заставляющих платить за перевес багажа. Она только терпеливо улыбалась в ответ, разнося оранжевые пакеты с солеными банановыми чипсами и бокалы, в которых я уже видел бирюзовые отражения карибских волн.

 

Турбины взвыли жрецами «вуду» и уставший от эпатажа смутьян искоса улыбнулся мне, сверкнув золотой фиксой.

 

«В первый раз на Ямайку? – спросил он и, не дожидаясь ответа, закричал, – в первый раз, в первый раз! О император Хайле Силассе, благослови этого счастливого девственника!».

 

ДАННЫЕ

Ямайка-государство-остров, входит в группу Больших Антильских островов.

Местоположение: Карибский бассейн Атлантического океана, между Северной и Южной Америкой, в 200 км к югу от Кубы.

Площадь: 10830 кв. км

Береговая линия: 1022 км

Местность: в основном гористая, с узкой прибрежной равнинной полосой, самая высокая точка: пик Голубой горы – 2256 м

Климат: тропический – жаркий, влажный, температура в равнинной части – 27-29 0 С, в горах – на 10 градусов холоднее. Сезоны дождей – май/июнь, сентябрь/октябрь.

Природные катаклизмы: ураганы (с июля по ноябрь)

Экспортные товары: алюминий, бокситы, сахар, бананы, ром.

Валюта: 1 ямайский доллар (J$) = 100 центам.

Торговый флот: 2 корабля (нефтяной танкер и грузовое судно)

Население: 2,6 миллиона человек

Этнические группы: черные – 90.4%, индийцы – 1.3%, белые – 0.2%, китайцы – 0.2%, смешанные – 7.3%

Лица ямайцев: смесь индейского, африканского, китайского и испанского.

Ритмичная походка. Улыбаются, напевают и пританцовывают все и всегда: таксист, мчась по головокружительным зигзагам дороги, горничные отелей, убирая постели и раскладывая на подушки шоколадки, кухарки возле сковородок с банановывми блинчиками, продавцы на рынках с искусно сделанными из бамбука и сушеных тыкв музыкальными инструментами, вырезанными из дерева задумчивыми кошками, задравшими головы к звездам, мальчишки возле лачуг, собранных из ящиков и пальмовых листьев.

С недавних пор Ямайка – самостоятельное государство, а ранее – английская колония, отвоеванная Британией у испанцев. Оно делится на три графства, столица страны – Кингстон, в котором находится Порт Роял – остатки старинного легендарного центра «пиратов Карибского моря».

Вулканическая пенно-черная застывшая лава скал, бирюзовые бухты, золотой песок прибрежных пляжей, изумрудные джунгли, искрящиеся водопады. Гряда Голубых гор, на склонах которых выращивается знаменитый ямайский кофе «Блю-Маунтен», банановые рощи, плантации сахарного тростника, из которого придумали когда-то делать Ямайский ром – родоначальник всех ромов в мире.

Ямайка –  детская мечта России. Пираты Карибского моря, «Таинственный остров», сундуки с пиастрами, парусники с храбрецами в шляпах и ботфортах. Звонкая песня Робертино Лоретти, под которую таяли девчата в начале шестидесятых.

«Boney M», зажигавший семидесятые. Ямайский ром, который так и не добрался до московских прилавков. Воспетые Голливудом райские местечки для богатых американских дядюшек и картонные лачуги, подобные тем, из-за которых около 50-ти лет назад случилась революция на Кубе – Остров Свободы отсюда в двух часах прогулки на водном мотоцикле.

«JAMAICA – NO PROBLEM!» – скажет вам, белоснежно улыбаясь, любой местный мальчишка, любой взрослый. Райский климат, дешевая растительная еда делают людей ленивыми и нетребовательными. Они не ищут сокровища затонувших кораблей и не лазят с металлоискателями по пещерам. Они оставили это голливудским актёрам.

 

Авиакомпания «Аir Jamaica» Основана в 1969 году. Сначала была иностранной собственностью, затем приватизирована и превращена в самую эффективную воздушную службу в Карибском бассейне. Предлагает программу «Седьмое небо»: если покупаете 7 поездок туда и обратно, восьмая – free. Все напитки в первом классе бесплатно, в экономическом классе – даром только ямайское пиво «Ред страйп», соки и кола. Возмещение утерянного багажа. $20 за 1 кг веса невзвешенного багажа и максимум $634.90 за каждое место взвешенного.

 

 

Глава первая: Шоколадные пупырушки Мэри Гуднайт

 

В аэропорте города Монтего-Бей я увидел поднятую над толпой табличку со своим именем, ее держал высокий черный мужчина в форменном френче и кожаной фуражке, похожий на персонажа ранних фильмов об агенте «007» – это был шофер, присланный за мной из гостиницы «Трайдент».

 

Первое, что бросилось мне в глаза – это обилие «Жигулей» и «Нив», причем, с правосторонним, «по-английски», рулем. Оказывается, в обмен на ямайские полезные ископаемые СССР поставлял сюда наши неконкурентоспособные на Западе автомобили. Забавно было смотреть на них из окна коллекционного белого «Роллс Ройса».

 

Ее необычно полные мулатские губы, похожие на свежий и влажный бутон, вздрагивали от беззвучных слов молитвы

Моя переводчица Мэри Гуднайт всю дорогу читала Библию, не снимая черных очков и перчаток. Только ее необычно полные мулатские губы, похожие на свежий и влажный бутон, вздрагивали от беззвучных слов молитвы.

 

Мы ехали по узким дорогам мимо увитой лианами чащи, сквозь бедные городишки, провожаемые приветливыми и удивленными взглядами, а один раз я увидел на обочине совершенно голую красивую девушку, не таясь присевшую по большой нужде. Она, не отрываясь от своего дела, улыбнулась и помахала мне розовой ладошкой.

 

Через каждые триста метров торчали сарайчики с сувенирами или нелепые придорожные будки продавцов кокосового сока. С помощью мачете они разделывали свежие желтые орехи тут же на завалинках, рядом с исписанными африканскими орнаментами заборами и валяющимися в пыли собаками с нерусскими мордами. Но порой, среди этой экзотической нищеты взгляду открывались пейзажи, от которых захватывало дух – летящие в пену волн береговые скалы, поймы величественных рек, будто нетронутые цивилизацией, вобравшие в себя все оттенки зеленого цвета лесистые холмы и туманные горы, преисполненные доколумбовским величием.

 

Кондиционер выдувал холодок, шофер в кожаной фуражке, с прямой спиной вальсиста за всю дорогу не проронил ни слова, зато предупредительно открыл дверь, когда мы, прошуршав по гравию мимо геометрически постриженных кустов, подкатили к парадному крыльцу.

 

«Трайдент» оказался высоким и белоснежным замком, оформленным в сюрреалистическом стиле французского художника Рене Магрита.

 

На украшенной мраморными аллигаторами лестнице меня поджидала хозяйка этой роскоши. На плече у хозяйки сквозь прозрачный шелк кофточки просвечивала цветная татуировка – черная роза, красное сердце.

 

«В нашем отеле отдыхают Том Круз, Вупи Голдберг, Бред Питт, – рассказывала она, когда мы шли через аккуратные лужайки, по которым разгуливали павлины, к берегу моря. Отсюда в сторону горизонта были направлены дула старинных пушек, видны тенистые гроты и лабиринты. – Класс нашей гостиницы зашкаливает далеко за любые звездочки».

 

Звучал клавесин, одетые в красные ливреи мулаты торжественно, как гробы, выносили огромные блюда, наполненные мясом

Я почувствовал это зашкаливанье во время церемонного ужина при свечах в рыцарском зале. Вошла Мэри Гуднайт. Несмотря на жару ямайского вечера, она выглядела как свежая роза. Открытое платье подчеркивало красоту ее плеч, шеи и так обтягивало нескромную от природы фигуру, что хозяйка вечера покраснела и отвела глаза. Звучали барабан, клавесин и трубы, одетые в красные ливреи мулаты торжественно, как гробы, выносили огромные блюда, наполненные мясом. В отблесках пламени сверкали только бриллианты хозяйки, начищенные серебряные приборы, белки глаз и зубы слуг.

 

Позже я не раз вспоминал эту «трайденовскую» роскошь, побывав во многих ямайских отелях. В основном, это крупные массовые комплексы отдыха, устроенные по системе «все включено» и отгороженные от нищих ямайцев несколькими кордонами со шлагбаумами и колючей проволокой, при выходе из которых на туристов набрасываются фарцовщики, продавцы кокаина и толстые целлюлитные проститутки.

 

Хотя проститутки на Ямайке не всегда местные. Со времени перестройки наши олигархи взяли моду пригонять на остров целые чартеры «девочек из модельных агентств» и устраивать здесь оргии в стиле заката римской империи. На самой известной из таких попоек, продолжавшейся несколько суток, вживую играли рок-группы «Кисс», «Назарет» и «Скорпионс», а специально приглашенные из Рио артисты с размахом имитировали бразильский карнавал.

 

ДАННЫЕ

Курортные зоны Ямайки:

Залив Дискавери.  Грандиозный в своем величии и красоте. Омывает северное побережье Ямайки, на его берегу расположен знаменитый курорт Очо-Риос. Эти места славятся роскошной растительностью – густыми зарослями гибискуса, помсеттии и других тропических растений.

 

В Очо-Риос расположены знаменитые водопады, среди которых Данн-Ривер-Фоллс (высота около 180 м), Долина Папоротников, Парк Колумба, Речной сад и музей Койяба-Ривер, сады Шоу-Парк, первое испанское поселение на острове – Севилья-Нуэва и местный Херитейдж-Парк, галерея искусств Очо-Риос, конно-спортивный комплекс площадью 350 акров в Чакка-Коув, смотровая площадка Мёрфи-Хилл (670 м), нескончаемые кофейные и фруктовые плантации и, конечно, потрясающие пляжи залива Раннауэй-Бей.

 

Монтего-Бей – второй по величине город острова и центр огромной курортной зоны на северо-западе. Здесь сосредоточена почти половина роскошных отелей Ямайки, всемирно известные песчаные пляжи, мнговековые поместья и плантации. В окрестностях курорта старинная тюрьма Кейдж (1806 г.), форт Монтего, церковь Сент-Джеймс (1778 г.), Мемориальная церковь Берчелл (1824 г.), Музей Блю-Холл, Роуз-Холл, Галерея искусств индейцев, Художественная галерея Хэвенс, музей Гривуд-Грейт-Хаус с прекрасной коллекцией старинной мебели, музыкальных инструментов и карт, Морской парк Монтего-Бей, подводный парк Мо-Бей-Андерси, а также роскошные пляжи Москито-Коув, Корнуолл, Доктор-Кейв.

 

Туристы сплавляются по рекам Марта-Браэ, Блэк-Ривер и в районе Маунтин-Вэлли, карабкаются по Голубым горам, отдаются дайвингу и серфингу – и друг другу.

 

Мандевилль – горноклиматический курорт, расположенный в 90 км к западу от Кингстона. Это город уединенных загадочных вилл с прекрасным музеем старинных автомобилей. Недалеко раскинулась знаменитая Кокпит-Кантри – мощное известняковое плато – географический центр острова. Это дикая область, со множеством пещер, водопадами и озерами, с эндемичными растениями и дикими животными.

 

Негрил – самая западная курортная зона Ямайки. Здесь роскошный семимильный пляж Калико-Джек, корсарская Блади-Бей (в переводе «кровавая бухта»), 18 умопомрачительных рифов и острова в бухте Буби, загадочный водопад Яс, пещеры Джозефа, Ананси-Парк, речной парк Роуринг, маленькие рыбацкие деревушки и городок Эпплтон, где производят знаменитый ямайский ром. Это один из самых экологически чистых курортов мира. Южнее Негрила по побережью расположен пустынный и романтический Аллигатор-Поунд.

 

Порт-Антонио– район расположеннный на крайнем северо-востоке острова. Здесь расположены знаменитая Голубая лагуна – место съемок одноименного фильма, прекрасный пляж Бостон-Бич, сады Каслтон, фешенебельный курорт Кристал-Спринг, водопады Сомерсет и Рич-Фоллс-Климб, живописная долина Велли-Хикс, старый особняк де-Монвин, форт Джордж (XVII в.), красивая бухта Твин-Харбор, долина Рио-Гранде.

 

 

После десерта мы вышли на веранду, подул прохладный бриз. От этого ли кульбита природы или от предстоящей после ужина экскурсии в «Роуз-Холл» – знаменитую усадьбу госпожи Палмер, шоколадные плечи моей переводчицы покрылись гусиными пупырушками. Плантаторша Энн Палмер – ямайская Салтычиха, прославилась тем, что пытала своих рабов и любовников в стиле садо-мазо и, по слухам, зверски убила мужа. Как водится, она была задушена в собственной постели, и теперь ночами по ее усадьбе бродят привидения.

 

А еще хозяйка отеля «Трайдент» подготовила для меня встречу с ямайским колдуном-вуду. Это выходило за рамки любой туристической программы, но рекомендация от баварского приятеля Отто, проводящего сеансы магии в закрытом венском салоне «Заратустра», сделали свое дело.

 

Не подпускайте их к фройляйн Мэри, у нее слишком горячее тело

«Никаких металлических предметов, никакой белой одежды, – инструктировала хозяйка, пока ее одноногий слуга Расмус складывал термосы и шотландские пледы в багажник джипа, – поедете на запад через джунгли, на месте ни в коем случае не проявляйте эмоции бурно, не вскрикивайте и не машите руками – это может закончиться трагедией.»

 

Я вспомнил подписанную мной полчаса назад бумагу, освобождающую администрацию «Трайдента» от ответственности за предстоящую экскурсию. Мисс Гуднайт в каком-то рапиде расстегнула на своей шее золотую цепочку с крестиком. Шофер-азиат в старомодном английском котелке подсадил ее в кабину.

 

«Сжимайте это в руке все время контакта, – теперь хозяйка говорила шёпотом, она вложила мне в ладонь маленькую матерчатую куколку, набитую чем-то сыпучим, -корявую, примитивную поделку, будто сделанную ребенком из африканского племени. – И не подпускайте их к фройляйн Мэри, у нее слишком горячее тело.» Хозяйка посмотрела на меня как-то тягуче – и я поежился, отвечая на ее прощальное рукопожатие.

 

 Глава вторая: Обычаи африканских людоедов

 

Проселочная дорога петляла среди зарослей, на джунгли надвигалась ночь, джип ехал в сторону гаснущего заката и только музыка из динамиков не позволяла чему-то доисторическому и страшному завладеть нами в предвкушении свиданья с черной магией.

 

В кабине нашего джипа глухо завыла собака, хотя никакой собаки в кабине не было

«Зачем мы туда едем! – раздраженно подумал я и видимо прибавил что -то матерное вслух, потому что хорошо знающая наш язык Мэри Гуднайт поспешно отвернулась к окну, а шофер-азиат к моему удивлению обернулся и на чистом русском спросил: «Из Москвы что ли, братишка? – а потом прибавил – «Меня Суюндык зовут.» Видя мое изумление, он рассказал, что родом из Самарканда, что был матросом на советской подлодке, которая во время карибского кризиса затонула в заливе Дискавери. Рассказал о рыбаках, отбивших его от акул, о судьбе невозвращенца, душной жизни в иммиграции и о том, что уже десять лет работает в «Трайденте», изображая персонажа из фильма «Голдфингер».

 

«Скучаю по нашей советской жизни, по родине и по России тоже, – сказал Суюндык, когда через пару часов мы остановились передохнуть у костра – ведь наши предки вместе Берлин брали!»

 

«Жалко до Вашингтона не дошли!» -цинично ответил я – и мисс Гуднайт понимающе рассмеялась моей шутке.

 

А Суюндык, внезапно посерьезнев, наклонился ко мне и сказал на ухо: «Ведь к шайтану едем, братишка, к лютому зверю… И эта черная тоже небось адская бестия. Может вернемся?!»

 

Куда там! Встреча с колдуном была уже так близка, что преодолеть ее притяжение не было никаких сил. В больших черных глазах Мэри Гуднайт отразились языки пламени и это пламя манило. И мы опять поехали на запад, рассекая светом фар густой мрак джунглей.

 

И в то же время другой голос внутри меня повторял одно слово: «зомби»

Шофер досадливо молчал. И я уже начал дремать под мерное поскрипывание рессор, когда машина затормозила – в кабину стали подсаживаться проводники – они вели себя загадочно: проедут совсем немного, жестами показывая повороты, и выходят, не попрощавшись. И каждый следующий – с все более странным, как будто стертым или разложившимся лицом.

 

В какой-то момент в кабине нашего джипа глухо завыла собака, хотя никакой собаки в кабине не было.

 

Поместье вынырнуло из ночи внезапно, фары осветили обшарпанную ограду и закрытые ставнями окна посреди леса. На ветках, ограде и крыше этого старинного колониального дома виднелись красно-черные флажки – это был цвет вуду и цвет дьявола.

 

Никто не вышел нас встретить. «Я не пойду, – сказал Суюндык, – ходят слухи, что здесь пропадают люди.»

 

«Не дрейфь, братишка, – ответил я, пытаясь приободриться, – думаю все это туристический балаган и поповские бредни. Сеанс черной магии с ее последующим разоблачением…»

 

Не успел я закончить фразу, как совсем близко, за боковым стеклом увидел очертания человеческой фигуры, этот кто-то открыл дверцу и оказался седобородым негром в украшенном перьями цилиндре. «Хозяин ждет», – сказал он и протянул руку, чтобы помочь мне выбраться из кабины. Его рука оказалась холодной, как мрамор. И еще меня напугали его глаза – один был подернут бельмом, а другой весело и безумно смотрел куда-то мимо. «Контактные линзы, – думал я, все еще стараясь себя успокоить, – уловки для отдыхающих». И в то же время другой голос внутри меня повторял и повторял одно слово: «зомби»… Истошный женский вой, раздавшийся из дома, заставил меня сжать теплую руку мисс Гуднайт.

 

«Господин готовит для вас ванну», – сказал наш провожатый, открывая дверь ограды, теперь я уже мог разглядеть в темноте черный кривой крест над парадной дверью. Мы поднялись на крыльцо, вошли внутрь и оказались в просторном зале, освещенном укрепленными на стенах факелами.

 

Едко пахло тропическими цветами, стоящими в напольных вазах. Украшенная скульптурами лестница вела на второй этаж, где толпились какие-то тени, а на большом столе посредине стоял пустой гроб. Мы прошли сквозь первый зал и оказались в следующем. Здесь перед нагромождением черных базальтовых камней тлели в корыте угли. «Алтарь Сатаны!» – прошептала Мэри Гуднайт.

 

Камни были покрыты письменами и украшены сморщенными, размером с теннисные мячи, сушеными человеческими головами.

 

Появился растаман с фиксой, только теперь он был другим, казалось увеличенным в размерах, как и его эрегированный пенис, летящий впереди хозяина по воздуху

«Перед тем, как засушить, из них вынимают черепа. Это обычай африканских людоедов», – раздался знакомый голос. Я повернул голову и увидел растамана из самолета, он стоял около стены и с насмешливой улыбкой наблюдал за нами. Золотая фикса отражала мерцание жертвенных углей. Из своего прежнего облика забияка сохранил только трость. Теперь он был одет в шитый золотом сюртук на голое тело и штаны с лампасами. Его лицо было раскрашены бурой краской в этнический африканский орнамент. «Я знаю, зачем ты пришел, девственик! – закричал растаман, – ты принес мне заказ на убийство!»

 

Я попытался возразить, но громкие звуки заглушили мой голос, железные барабаны, свистки и еще какие-то скрежещущие инструменты, какофония ритма, в которую, как в хорошем джазе, ныряла и выныривала мелодия. Из боковых дверей в комнату вошли полуголые чернокожие женщины. На некоторых из были такие же цилиндры с перьями, как на косом привратнике. У одной на массивных грудях была татуировка «fresh beef» (свежее мясо), другая, накаченная и рельефная держала под мышкой дергающуюся черную курицу. Еще две были в песьих намордниках. Все они ритмично подмахивали бедрами и раскачивались в такт музыке, а совсем юная мулаточка с бледными острыми сисечками, колотясь всем телом, таскала сама себя за волосы.

 

Растаман взял в руки курицу и поднес к лицу, он что то нашептал ей и она обреченно замерла. Музыка стихла. «Демоны ждут!» – крикнул он и сверкнув глазами оторвал курице голову. Кровь брызнула на раскрашенное лицо, а несчастная птица вырвалась и без головы стала бегать по кругу в центре зала, у нее как будто кончалась батарейка – она споткнулась, но продолжала ползти, силясь замкнуть последний круг…

 

А нас уже вели через какие-то темные комнаты, и блудливые руки негритянок проворно стягивали с меня одежду. Распахнулась двухстворчатая дверь и мы оказались во внутреннем дворе поместья.

 

В небе царила необычно яркая и большая луна, изъеденная кратерами, как лицо президента Ющенко. В голубоватом свете в маленький пруд со скалы низвергалась струя водопада. На берегу, подрагивая, лежала разорванная пополам корова.

 

Запах крови смешивался с ароматом сада и дымом факелов. Опять грохнули барабаны, со всех сторон из зарослей и кустов выдвинулись нелепо ряженые, извивающиеся в такт фигуры. Я почувствовал, что раздет и посмотрев на мисс Гуднайт увидел, что она тоже голая. Теперь я окончательно понял, почему этой скромной и набожной девушке последние годы не дают прохода агенты крупнейших американских порножурналов. Толпа расступилась – и снова появился растаман с фиксой, только теперь он был другим, казалось увеличенным в размерах, как и его эрегированный пенис, летящий впереди хозяина по воздуху.

 

«Вы хотели сделать интервью со жрецом вуду, – сказал он, – я пришел к вам. Сегодня подходящая ночь для контакта с духами.»

 

Теперь на колдуне был только распахнутый красный сюртук с кривыми крестами.

Они попросили умертвить вашего короля Леонида Брежнева и уплатили за это круглую сумму

«Наши духи – это демоны зла, мы живем с ними в постоянных мучениях и грязи, но нам не надо ваших высокомерных богов, позволивших заковать черных в рабские кандалы. Мы знаем, что у каждого человека много тел и душ, и что иногда вместо вытекающей души в тело входят черные ангелы. Они живут в падающей воде и в свежей земле. Мы даем им пристанища в телах живых мертвецов – зомби, а они нам дают лицензию на убийства на расстоянии, – колдун поставил ногу на круп коровы и продолжал. – За могущество надо платить, нам жрецам-вуду деньгами, а дьяволу – чем-то другим : судьбой, детьми, будущим. Мой прадед Роберт стал колдуном, купив у дьявола своего беса за судьбу нашего рода. Прадед стал богачом, но теперь мы из поколения в поколение должны служить черту. Я пытался уйти от этого, уезжал в другие страны, но везде зло преследовало меня. На грани сумасшествия и смерти я сдался – и с тех пор уже тридцать лет не старею и живу все роскошней. Правда, за это мне приходится насылать на людей порчу и смерть, но веришь ли, ко всему можно привыкнуть. Даже войти во вкус. В начале восьмидесятых ко мне приходили люди, они попросили умертвить тогдашнего вашего короля Леонида Брежнева и уплатили за это круглую сумму. Мы сожгли живыми сотню овец, разорвали на части несколько коров, но еще не набрали силы для удара, когда пришло сообщение, что Брежнев умер своей смертью. Думаю, его увели от нас покровительствовшие ему белые ангелы. Я не успел выполнить заказ. С тех пор невыполненная работа тяготит меня, я ждал кого-то из России, чтобы мне помогли отдать долг…»

 

«Но мне не нужно ничьей смерти», – выдавил я.

 

«Не нужно? – насмешливо спросил колдун, на миг опять превратившись в забияку, – посмотрим.»

 

Колдун и мисс Гуднайт извивались под падающей водой и это было уже развязное и бешеное сексуальное сношение

Тут краем глаза я заметил, что тело мисс Гуднайт в несколько рук натирают белым порошком. Мэри податливо изгибалась и как-то пьяно смотрела на пляшущие огни факелов. Колдун подошел к ней, поднял на руки и понес в пруд. Он вошел по грудь в воду и подставил Мэри под струю водопада. Она дернулась, забилась сильней, закричала истошно и дико. Крик перешел в истерический хохот. Колдун и мисс Гуднайт извивались под падающей водой и это было уже развязное и бешеное сексуальное сношение. Фигуры вокруг с визгом делали то же самое. Я почувствовал внизу живота горячий язык молоденькой растрепанной мулатки, сзади меня обвили руки «свежего мяса» и тут барабан снова смолк, визг прекратился и я услышал, как мисс Гуднайт говорит по-русски. Она сидела верхом на колдуне и в трансе, закатив глаза, имитировала мой голос: «Сколько можно это терпеть! Они уже совсем озверели в этой Капотне…» «Да, это беспредел!» – теперь она заговорила другим голосом и я узнал своего приятеля Сычева, да и разговор вспомнил. Это было, когда в девяносто первом мелкая бандитская бригада из Капотни наехала на нас. В тот день в подъезде пырнули заточкой кассира Рифата.

 

«Была бы моя воля, – продолжала транслировать Мэри моим голосом, – я бы сжёг всю эту Капотню на хер, чтобы там остались только трупы!»

 

Последняя фраза, конечно, была цитатой из тогдашнего хита видеобума – фильма «Коммандо» с Арнольдом Шварценеггером. Но смысл сказанного, по-новому освещенный мистической ямайской луной, заставил меня похолодеть. Жрец вышел из воды, с все еще обвивающей его ногами за талию мисс Гуднайт. Он еще немного подрос и глаза его светились. «Я выполню твой заказ!» – сказал он и тут я увидел, что за розовыми кустами на пригорке белеют ряды надгробий.

 

Происходившее после этого осталось в моей памяти урывками: мисс Мэри, бьющая себя по ляжкам в конвульсиях ламбады, горящая на бегу коза, разрытые могилы…

 

«Помоги мне сфокусировать огонь!» – сказал колдун и прислонился лбом к моему лбу. Это было вуду в стиле фанк. Теряя мысли, со звоном в ушах боковым зрением я заметил ложащуюся в гроб Мэри – и тут почувствовал зажатую в моем кулаке тряпичную куклу.

 

Как финский нож, я выбросил ее вперед и она с крысиным писком метнулась на шею колдуну. Словно лишившись равновесия, колдун отпрянул, пошатнулся.

 

«Зачем, зачем …» – повторял он, пытаясь освободиться от шевелящегося на горле человечка, а я, не разбирая дороги, бежал через кусты, сквозь двери и коридоры, отталкивая в темноте какие-то руки и тела.

 

… продолжение следует