История презерватива, снабжённая переиначенными партийными лозунгами, казалась очень дерзкой на излёте СССР, в марте 1991 года, в первом номере журнала «Андрей».

 

Табуированная тема стала увлекательным и остроумным путешествием в глубины интимной истории человечества, она так понравилась читателям, что автору статьи, блестящему журналисту Евгению Тер-Оганяну было тут же заказано продолжение. И он засадил ещё более лихой текст про советский период существования легендарного противозачаточного средства.

 

Под грохот рушащейся страны художник нашего журнала того времени Виктор Скрылёв талантливо и уже совершенно безнаказанно проиллюстрировал статью изображением будённовца, всё ещё стоящего на посту, но уже нейтрализованного безопасным резиновым футляром.

 

Теперь-то мы уже знаем, что острый штык красного бойца проделал в резине дырочку – и советское мироощущение всё-таки не было нейтрализовано Перестройкой. Это мироощущение стало основой нового российского менталитета, предмета гордости одних и страхов других.

 

Кто бы мог подумать о таком развитии ситуации!

 

Теперь бранные синонимы слова презерватив в народе применяют в адрес отца Перестройки Горбачёва и разрушителя СССР Ельцина, противозачаточные средства рекламируют по основным телеканалам, а звёзды эстрады и футбола рады сфотографироваться на их упаковках. Эмигрировавший в ныне враждебные Москве бывшие союзные республики, бывший главный редактор российского «Плейбоя» уже успел прожить эффектную жизнь и остаться в памяти Родины человеком в костюме презерватива.

 

А мы продолжаем писать историю )

 

Размещая на этом сайте две архивные статьи о презервативе одним материалом, мы задумались о современном продолжении эпохальной саги. Так появилась третья, заключительная часть «Истории Презерватива», написанная главным редактором, успевшим подхватить перо из слабеющих рук автора первых частей. Финальная часть называется просто, но с каплей надежды: «Федеральный презерватив в первом чтении или НАТЯНУТЫЕ отношения». А ещё мы снабдили интернет-публикацию иллюстративным рядом сюрреалистических будней изготовителей резиновых принадлежностей и безумного мира вокруг, снятым известным фоторепортёром Олегом Ласточкиным.

 

 

Часть первая: Путь «незаметного чуда»

с незапамятных времен до наших дней.

 

В сознании многих людей прогресс и секс скорее противопоставлены, нежели объединены. И это верно до тех пор, пока мы говорим о сексе, как о разнообразном взаимном общении двух полов, основанном на вечных, незыблемых принципах уважения и любви. Однако, интимные отношения людей – важная составляющая секса – рождают и массу технических проблем, решение которых становится реальнее с развитием науки и производства. Эти проблемы объединяют прогресс и секс, а также всех людей. Поэтому «Андрей» решил начать разговор об истории и сегодняшнем дне тех изобретений человечества, которые делают интимную жизнь людей гармоничнее. В связи с актуальностью проблемы профилактики СПИДа редакция предлагает материал, вводящий в удивительный мир «резинового чуда» — презерватива.

 

В следующем номере редакция предполагает поместить еще один уникальный материал, посвященный вчерашнему и сегодняшнему дню советского кондома.

 

Возможно, ты и не подозревал, дорогой читатель, но это произошло. Возможно, ты думаешь, что это не так уж важно, но важность этого просто смешно доказывать. Придется побороть генетическую, а заодно и благоприобретенную стыдливость языка и мысли, чтобы прямо сказать и, не дрогнув, выслушать о некоторых технических сторонах нашей интимной жизни. Ведь то, что называется «техника сексуальной жизни», не только доступно всем, но и важно для всех, ибо некоторые наши интимные проблемы не решить подчас ни с помощью друзей, ни с помощью врача. Только с помощью всего человечества, его опыта и знаний.

 

Итак, что же произошло? Да, в сущности, пустяк. Кондом, он же презерватив (о нём и пойдет речь), завершил в нынешнем десятилетии определенный круг в своём многовековом развитии. Прообраз кондома появился за несколько тысяч лет до нашей эры, выполняя ту же функцию, которая сделала его особенно популярным сейчас. Кондом предохраняет от инфекции. Пока его популярность вызвана грустными обстоятельствами — продолжается рост эпидемии злосчастного синдрома иммунодефицита. Однако презерватив не только профилактическое средство: он пока ещё один из наиболее эффективных контрацептивов. Так что было решено для начала поведать, хотя бы коротко, историю этой «части мужского туалета, предназначенной для женщин», дабы последние адепты его умолчания и неупотребления поняли, что кондом (презерватив, «резинка», «французское письмо») — не разновидность воздушного шарика, точно так же, как СПИД — не хроническая форма насморка.

 

Для этого обратимся лицом к этому барьерному, как говорят медики, противозачаточному средству и … нет, не гаркнем: «Стой, кто идет?», а просто поинтересуемся: «Кто такой? Откуда?» Чтобы услышать короткую, но поучительную историю этого секс-миссионера, полную легенд, но вполне правдоподобную.

 

Хотя первые детальные описания, а следовательно, и детальные упоминания кондома относятся к XVI в. нашей эры, несомненно, что появился он гораздо раньше. На сколько? Сказать сложно. Наиболее активные из исследователей, близко к сердцу принявшие расшифровку наскальных рисунков 15—10 тысячелетия до н. э. (например, в пещере Ле Комбарель во Франции), считают, что первые свидетельства существования «оболочки» относятся именно к этому времени. Менее восторженные и менее обеспокоенные стажем презерватива ученые осторожно кивают на использовавшиеся древними египтянами за три тысячи лет до н. э. льняные «оболочки». Эти «оболочки», бывшие едва ли не единственной деталью туалета тех времен, неоднозначно указывали на социальное положение своего носителя, а заодно являлись средством защиты от многочисленных насекомых. Также у древних (и не очень) племён Африки известны примитивные средства защиты от инфекции и контрацептивы типа специально обработанных стручков различных растений, кусочков кожи или рогового вещества. Кстати, приспособления из рогового вещества довольно долго использовались в Японии. По свидетельству летописей, две тысячи лет назад китайцы делали оболочки из промасленной шелковой бумаги.

 

 

Однако гораздо интереснее летописных и прочих документальных свидетельств существующие в веках легенды о первых, в широком смысле этого слова, изобретателях, пользователях и популяризаторах «оболочки». Наиболее старая легенда связана с именем знаменитого скульптора Дедала. Как известно, Дедал, вынужденный бежать от гнева афинян на остров Крит, становится придворным изобретателем богатого критского царя Миноса. За время пребывания на острове Дедал подарил своему покровителю немало любопытных изобретений, самым известным из которых стал лабиринт для страшного отпрыска царя — Минотавра. Легенда, между тем, добавляет, что перед своим известным перелетом из Крита через Икарийское море Дедал оставил Миносу, который не чуждался довольно экстравагантных интимных связей, прообраз «оболочки» — мембрану, изготовленную из материала животного происхождения.

 

Второй, теперь уже исторической фигурой античности, легендарно связанной с историей презерватива, является Плиний Старший, трагически погибший при извержении Везувия в 79 г. н. э. Известно, что, будучи офицером римской армии, Плиний исколесил немало областей необъятной Римской империи. Апологеты его активного вклада в популяризацию «незаметного чуда», ссылаясь на опыт многих войн и войск всех времен и народов, начиная с римского, утверждают, что Плиний не дожил бы до знаменитого извержения, если бы не коллекция «оболочек», которую он таскал с собой по городам и весям. Надо заметить, что от многочисленных трудов Плиния осталось после его гибели совсем немного, лишь несчастный трактат в 37 книгах — «Естественная история», где нет никаких прямых упоминаний о интере­сующем нас предмете. Но если от сочинений Плиния Старшего остались хотя бы фрагменты, то от его легендарной коллекции, увы, совершенно ничего. Никакой зацепки не дают нам и знаменитые письма не менее знаменитого племянника Плиния Старшего — Плиния Младшего, консула. Хотя он иногда и роняет, например, такую фразу: «Ты должен искать продолжительных друзей, здесь огромный недостаток в подобном». Истолковывать эти слова можно, как свидетельство дурного качества «оболочек» в то время. Вообще-то, легенды легендами, а никаких документальных вех в истории кондома эпоха античности нам пока не подарила. Добавим, что основные раскопки, базовые археологические и исторические исследования проводились в начале нашего века, когда довольно строгое общественное табу лишало учёных особой радости при упоминании о подобных находках. Так что оставим на совести жителей Древних Греции и Рима проблемы защиты от венерических заболеваний и контрацепции.

 

Наш рассказ не может, конечно, миновать Средневековья. Средние века явились особенным и не таким-то уж мрачным периодом в развитии цивилизации, но в истории нашего «незаметного чуда» здесь действительно зияет черная дыра, провал. Никаких свидетельств использования «оболочки» или чего-либо в этом роде средневековые авторы не оставили — себе дороже. Ведь даже вполне греховный аборт в рамках тогдашней логики представал «менее греховным», чем какая-либо контрацепция. Если совершался аборт, то Бог получал хотя и некрещённую и довольно неразвитую, но все же душу. В случае использования противозачаточных средств он, понятное дело, оставался с носом. Так что об «оболочках» никто н не думал, за исключением, очевидно, нескольких смельчаков, бесславно и безвестно сгоревших на кострах Инквизиции.

 

 

Вновь из тьмы веков кондом вырывается (и теперь уже совершенно достовер­но) в XVI в. Точнее, в 1564 г., когда на свет появляется книга врача Габризло Фалоппио. Вероятно, вы не впервые слышите эту фамилию — «да, да, фалоппиевы трубы (трубки)». А вот о книге, посвящённой презервативу и вышедшей через два года после смерти её автора, слышите впервые. Так вот, в этой книге чудесный доктор описал льняные «оболочки», изложив разнообразные способы их изготовления и использования. Предохраняли его «оболочки» прежде всего от инфекции и пропитывались отварами различных трав и растворами неорганических солей.

 

Отцы-инквизиторы, были, вероятно, по-своему правы, на корню выжигая раз­личные исследования в области контрацепции, а заодно и самих учёных. Однако, и они тоже начали страдать от венерических заболеваний, особенно от сифилиса, который иногда принимал эпидемические масштабы. Так что работа Фалоппио, как мы видим, вызвала к жизни презервативы (уже во второй раз!) как универсальное средство против различ­ных венерических инфекций. Эркюль Саксонский, следуя за Фалоппио, в 1597 г. также описал льняные презервативы, причем двух типов. Один из них закрывал весь пенис и был прообразом современного, другой представлял собой подобие льняного колпачка, удерживаемого крайней плотью.

 

Вряд ли эти «фалоппиевы трубки» использовались широко и охотно — они были явно неудобны для того, чтобы закрепиться в интимной сфере. Первые производители «оболочек», появившиеся на рубеже XVII—XVIII вв., стали уделять больше внимания возможностям сырья животного происхождения, нежели тканого. Есть, впрочем, еще один любопытный исторический казус эпохи до кожаных «оболочек» — «оболочка» из воздушного пузыря рыб. 11 октября 1910 г. Имперское патентное бюро выдало патент № 232797 м класс 90а группа 15 на «устройство для удержания на месте презерватива из рыбь­его пузыря». Причём изобретатель, некий Виллибальд Шааршмидт из Лейпцига, запатентовал сразу четыре разновидности подобного фиксатора. Если учесть, что в 1912 г. в Германии было запатентовано «устройство для искусственной эрекции пениса», а чуть раньше — пояс невинности (последняя модель в истории цивилизации), то нельзя не признать большого вклада германской патентной службы, как в совершенствование сексуальной техники, так и в поощрение моральных и нравственных усилий немцев.

 

Книга Фалоппио, кстати, знаменует собой еще один немаловажный момент. Со времени выхода книги история презерватива предстает перед нами, хотя все еще тайной, но уже реально существующей. Окинув взглядом всю последующую историю «незаметного чуда», не совсем понимаешь, каким образом оно ухитрилось остаться «незаметным», ведь споры о нём шли постоянно? И всю свою современную историю, знающую и взлёты и падения, «незаметное чудо» всегда было на виду.

 

Как мы уже говорили, льняные «оболочки» недолго пользовались успехом — их быстро сменили изготовленные из животного сырья (обычно из тканей эпителия кишечника). Достаточно тонкая и сложная, следуя «ноу-хау» XVIII в., рецептура изготовления подобного кожаного презерватива включала разнообразные способы обработки, в том числе растительными маслами, и сушки. В результате этого многотрудного процесса получались «оболочки», предохраняющие не только от инфекции, но и от зачатия, с толщиной стенок 0,038 мм, причем бесшовные (заметим, что толщина стенок современного «чуда» из латекса составляет 0,07 мм). Конечно, процент качественной продукции даже при ручном производстве тогда был невелик.

 

Особым вопросом в истории презерватива является извечный вопрос о приоритете, в данном случае трансформировавшийся в вопрос о происхождении названия. Не будем утомлять перечислением всех версий и гипотез, а сразу разделим их на две группы. Сторонники первой группы утверждают, что изобретатель современного кондома неизвестен (т. е. не существует), а само слово произошло либо от латинского condus, либо от персидского kondu, либо от conundrum (англ. «загадка»), либо даже от слов Cum Domine (С Богом!). Но это уже явное богохульство! А сторонники второй группы выдвигают разнообразных героев, по имени которых, якобы, и был назван незадачливый предмет. Легенда гласит, что изобретателем был личный врач короля Великобритании Чарльза II по фамилии Кондом (или похожей). Однако, исторически эта легенда обоснована слабо. Больший исторический вес имеет фигура роялистского полковника — врача Квондама, участвовавшего в военных действиях против армии Кромвеля. Английские источники утверждают, что именно он является изобретателем кожаной «оболочки» — прямой предшественницы современного кондома. И в подтверждение приводят фотографии частей «оболочек», принадлежащих Квондаму и найденных 340 лет спустя при раскопках в подвале замка Дадли (Западный Мидлен, Англия). Согласно этим источникам, изобретение врача-полковника относится к середине XVII в. То, что именно в это время в Лондоне, в частности, «оболочки» получили уже некоторое хождение, достоверно известно, неизвестно только, из чего они были изготовлены — из эпителия или изо льна.

 

Как бы там ни было, но в 1708 г. имя Кондом как имя изобретателя «оболочки» (презерватива) было упомянуто в «Миндале для попугаев», анонимной поэме. Еще раньше в стихотворении Дж. Гамильтона «Шотландский ответ на британские взгляды» (1706) название кондома связывается с именем его изобретателя. Кстати, если верить литературным источникам, то первый в Лондоне специализированный магазин по продаже кондомов существовал уже в 1701 г. В начале XVIII в. производство кондомов в Англии было уже довольно значительным, их популярность росла. Поэма «Миндаль для попугаев» представляет из себя хвалу этому детищу европейской мысли:

Кондом залил пожар венериной напасти,

И защитил огонь любовной страсти…

 

В Европу «оболочка» попала, скорее всего, из Англии и воспринималась всеми как английское изобретение (ныне, однако, во Франции есть город с названием Кондом, а в Великобритании — нет). Уже в 1671 г. мадам де Севиньи писала своей дочери о «броне против удовольствия и паутине от опасности», а меньше века спустя маркиз де Сад говорил об «оболочке», как об одном из известных ему способов контрацепции. Казанова, также активный пользователь кондома, отмечал двойную выгоду — защиту от болезней и контрацепцию. Итак, основным стимулом использования кондома в начале XVIII в. была боязнь венерических заболеваний.

 

 

В первой половине XVIII в. в Лондоне появился не один, а несколько конкурирующих магазинов по продаже кондомов тогдашнего образца. Эти магазины одновременно были и производителями своих товаров. А товар расходился не только по Англии, но и через Ла Манш в Европу. Перед началом наступления общественного мнения на контрацептивы вообще и кондомы в частности, они пользовались достаточно большой популярностью, несмотря на серьезные недостатки. Во-первых, они были довольно дороги, и тогдашнее производство их не могло удешевить, во-вторых, они были довольно ненадежны. Проверяли их обычно элементарно — надувая воздухом: такая проверка мало что давала. В- третьих, их размеры довольно-таки произвольно варьировались, продавали их дюжинами. Единственным плюсом будет, вероятно, тот факт, что тогдашние кондомы были многоразового использования.

 

XIX в. и начало XX в. были ознаменованы явными успехами сторонников «всеобщей нравственности» в деле запрещения кондомов. Основой для жарких споров в газетах и парламентах стал вопрос о контрацепции в целом, а поводом послужило появление в первой половине XIX в. в Западной Европе идей контроля рождаемости. Наибольший, если позволите, шум вызвало появление работы Томаса Мальтуса, выдвинувшего теорию, согласно которой бедность и нищета низших классов является прямым следствием высокого уровня рождаемости в них. Сами идеи мальтусианства были уже в достаточной степени раскритикованы уважаемыми классиками марксизма, которые, само собой, вступили в споры по вопросам контрацепции (так, Энгельс относил употребление различных методов контрацепции с целью регуляции населения в светлое будущее, когда народ сообща сможет решать, употреблять контрацептивы или нет), и нам тут добавить нечего. Заметим, однако, что сама по себе идея контроля за рождаемостью была, безусловно, прогрессивной, но время для ее распространения еще не настало. Однако в XIX в. идеи мальтусианства дали толчок к созданию таких работ, как книга Френсиса Плейса «Дьявольская реклама». В ней автор совсем не безуспешно намечал основные принципы здоровой сексуальной жизни, не ограничиваясь лишь вопросами предохранения от беременности. Сам Мальтус, кстати, довольно прохладно относился к презервативам, более уповая в вопросах регуляции населения на войны, поздние браки и прочую ерунду. Френсис Плейс, напротив, приветствовал их использование, хотя и сетовал на недостатки. Ричард Карлайль выпустил «Книгу для каждой женщины», в которой также отмечал достоинства кондома, хотя опять же без особого энтузиазма. К лагерю сторонников контроля за рождаемостью (вернее, возможности самоконтроля рождаемости) можно также отнести представительниц первых феминистских организаций, которые не желали иметь ничего общего с мальтусианцами, но объективно были сторонниками противозачаточных средств.

 

В рабочей среде, как известно, подобные идеи были восприняты в штыки. Массы выдвинули лозунг «Право выбора!». Большинство рабочих было оскорблено в лучших чувствах, и любое упоминание о контрацепции вызывало у них ярость. Это, конечно, было на руку всевозможным официальным и общественным борцам за чистоту сексуальных отношений. Сама собой в XIX в. возникает довольно мощная волна осуждения контрацептивов любого рода, и лишь к концу века сторонники и противники регуляции зачатия придут к состоянию более или менее мирного сосуществования. Следует сказать, что в XIX в. основной заботой противников презервативов было сокращение до минимума какого-либо публичного упоминания о противозачаточных средствах. Исключение составляли работы, в которых ученые светила от медицины, не жалея красок, расписывали самые гнуснейшие последствия применения «незаметного чуда». Никаких юридических санкций к производителям (немногим) и покупателям (редким) не применяли. Достал, так достал. В Соединенных Штатах, к слову, на протяжение почти всего XIX в. продажа презервативов была разрешена. Единственное, на них стояла надпись: «Только для предупреждения заболеваний». Собственно, начиная с этой надписи, а заодно и тех ужасов, что порассказали за XIX в. разные дяди от медицины, презерватив и пользуется репутацией не больно-то удачного медицинского устройства.

 

Однако, история двигалась вперёд довольно активно. В 1844 г. достопочтенные мистеры Хэнкок и мистер Гудйэр (имя последнего неразрывно связано со знаменитыми шинами, а у нас появляется на солнцезащитных полосах автомобилей) изобрели процесс вулканизации. Началась эпоха резины. Конечно, изобретение немедленно использовали производители кондомов. И презервативы стали резиновыми. О рождении современного противо­зачаточного средства говорить еще было рано, поскольку те, первые, «резиновые чудеса» стоили не менее своих кожаных предшественников, к тому же имели шов. Но теперь производство можно было поставить на поток, одновременно и разобраться с размерностью.

 

В начале XX в. в истории человечества оказалось такое количество всевозмож­нейших бунтов, переворотов и революций в самых разных областях, что на революцию в области производства всеми замалчиваемых презервативов никто поначалу внимания не обратил. Не то, что в XIX в., когда, узнав об изобретении «резинового чуда», Джордж Бернард Шоу воскликнул: «Величайшее изобретение XIX в.!» Великость этого изобретения — в производстве презервативов из латекса, их стали делать непосредственно из сока каучуконосов, минуя процесс переработки латекса в резину. Таким образом, современный презерватив был создан около ста лет назад: с чем себя и поздравим! С тех пор он совершенствовался: утоньшался, покрывался спермицидом, приобретал различные цвет и размеры, но, по сути, оставался тем же, что и в начале нашего века, — дешевым, хотя и не вполне еще надежным и удобным партнером в дуэли с зачатием и инфекцией.

 

 

 

Бурная мировая история в первой половине XX в. сыграла довольно-таки зловещую роль в истории нашего «резинового друга». После первой мировой войны презерватив был запрещен законодательно почти во всех европейских странах: требовались новые солдаты и новые матери новых солдат. Папа римский Пий XI в энклитике «Casti Connubii» искусственную контрацепцию осудил, как позорное, аморальное и безоговорочное преступление. Общественность также не осталась в стороне и резко осудила презерватив: «Что же это такое, на самом деле — люди женятся, чтобы только грешить?! Так недолго и забыть о своем основном предназначении, данном природой». Угроза цивилизации, похоже, проистекала в те времена и от презерватива тоже.

 

Парадокс. Если Первая мировая сыграла в истории кондома резко отрица­тельную, то Вторая мировая война — противоположную, положительную роль. Нужды армии (а основным требованием армейских врачей было оградить солдат и офицеров от венерических инфекций) способствовали не только социальной легализации «оболочек», но и развитию их производства. В нацистской Германии кондомы были строжайше запрещены с 1933 г., однако в ранце каждого солдата был пакетик с презервативами. Гигантская Лондонская резиновая компания (LRC) выдвинулась в первый ряд производителей «оболочек» во время войны, став основным армейским поставщиком. Авторы статьи признаются, что пока что не сумели достоверно выяснить, были ли вообще презервативы в Советской армии времен Великой Отечественной, но предполагают, что их не было вовсе (или трофейные). После окончания второй мировой войны споры об использовании презервативов потеряли свою остроту, а если обострялись, то лишь по вопросам: «Можно ли устанавливать автоматы по их продаже везде или только в мужских туалетах?» Понятно, речь идет о Западной Европе.

 

Сразу заметим, что не все было так уж гладко. Презервативы производили, покупали, но вот факты. Официальное признание «свободная контрацепция» получила в Великобритании, например, в 1974 г., а в Ирландии, так только в 1980 г.

 

В самом конце двадцатого века, когда кондом прочно закрепился в общественном сознании большин­ства населения развитых стран, его производство — это серьезная индустрия, включающая заводы, опытные лаборатории, исследовательские подразделения. И это весьма доходная индустрия. А с распространением СПИДа, еще и социально важная индустрия. Как и у любого производства, у этого производства также масса проблем. Самые главные проблемы — это повышение надежности (сегодня, по данным Британской ассоциации планирования семьи, при правильном использовании надежность кондомов как контрацептивов составляет 85—98%), проверка качества и всеобщий (мировой) стандарт на эту продукцию, который в окончательном виде до сих пор не существует. Правда, за решение последней проблемы взялась не так давно Всемирная статистическая служба (ISO).

 

Что касается проблемы контроля качества, то здесь преобладает пока комплексный подход. Во-первых, латекс, из которого изготовлен кондом, должен отвечать определённым требованиям. Так, один дюйм латекса (чуть больше 2,5 см) должен выдержать вес на менее 4 кг, а сам презерватив должен растягиваться на 1,5 м, его можно надуть 40 л воздуха. Во-вторых, наиболее популярным способом проверки всех без исключения презервативов остается электронное тестирование. Изготовленный презерватив помещают на металлический фаллос-электрод и опускают все это в соляную ванну, а потом пускают электрический ток. Цепь, понятно, должна остаться незамкнутой (после этого на упаковке и ставится «Проверено электроникой»). К сожалению, практика показывает, что указанный выше процент надёжности презерватива существует при почти идеально правильном использовании. В случае небрежного пользования надёжность резко снижается.

 

Кроме проблем производства (выше, понятно, перечислены далеко не все: так за бортом остались проблемы упаковки и длительности хранения), существуют ещё проблемы собственно функционирования кондомов как антиинфекционного и противозачаточного средства. Удобен ли в конце концов наш «резиновый друг»? Да, конечно, не особенно удобен. Да, стопроцентной гарантии всё равно нет. Но стопроцентной гарантии не даёт ни одно из существующих противозачаточных средств, так же как ни одно из них нельзя считать абсолютно безвредным. Кроме презерватива и подобных ему устройств существуют еще два контрацептива: спираль и гормональные таблетки. Но лишь презерватив выполняет две функции.

 

В последние годы производство кондомов в мире резко возрастает, можно отметить и разнообразие их форм. Поиск различных решений старого принципа подчинён стремлению подарить партнерам такой презерватив, с которым бы они чувствовали себя комфортно. Прежде всего, для этого уменьшается толщина стенок кондома. На отдельных моделях представлены комбинации утолщений («усиков»). Модели выпускаются всех цветов радуги и даже многоцветные. СПИД подсказал модели, закрывающие своей резиновой «паутиной» все гениталии целиком. Для любителей выпускаются экстравагантные модели, например, из кожи или застегивающиеся за спиной. И так далее.

 

А вот еще один «острый» вопрос — реклама. Практически во всех западных странах, кроме, пожалуй, Швеции, реклама кондомов не была принята по радио, телевидению, на страницах газет и журналов. Их рекламировали либо журналы для мужчин, либо плакаты. Но, судя по всему, либерализация скоро коснётся и этой ущемленной отрасли западной рекламы. Это подтверждает вполне распространенная реклама, скажем, тампонов, а также опыт многих стран, прежде всего Швеции. Там, начиная чуть ли не с 70-х годов кондомы рекламируются в журналах, по телевидению, включая кабельное. Ничего ужасного, кроме падения уровня гонореи, абортов и нежелательных беременностей, не произошло. Ну и, конечно, на Западе никому не нужно объяснять, насколько это самый СПИД опасен: люди дорожат своей жизнью. Им есть что терять!

 

Сейчас (в 1991 году – прим.ред.) во всем мире, по оценкам Университета им. Дж. Хопкинса, около 40 миллионов пар регулярно пользуются презервативами, являясь основными потребителями более чем 5 млрд. штук, которые ежегодно выкидывают на прилавки секс- и просто магазинов более чем 20 крупнейших производителей «незаметного чуда». Самыми осторожными пользователями презервативов остаются африканские страны (около 1%), далее страны Латинской Америки (около 3%), азиатские страны, кроме Японии и Китая (13%). Япония же, по свидетельству английских исследователей, производит добрую треть из 5 млрд., причём сама потребляет что-то около 865 млн. штук в год (здесь, кстати, один из самых низких показателей по СПИДу в развитых странах — японцы недолюбливают таблетки). Остальное идет на экспорт, в основном в страны Азии. Любопытно, что крупным импортёром японских кондомов является Индия, которая сама производит 750 млн. штук в год, и неплохого качества. Однако, эту продукцию Индия предпочитает сама экспортировать в страны восточного блока, и прежде всего в СССР. Парадокс?

 

А как с «чудесами» у нас дома?

 

У нас в стране презервативы легальны. Общественное мнение, довольно ханжески относящееся к сексу как таковому (под сексом мы разумеем все многообразие взаимоотношений двух полов), до самого последнего момента проблемой презервативов не интересовалось, за применение контрацептивов не осуждало. Короче говоря — свобода. И если бы они, эти несчастные «незаметные чудеса», были на прилавках аптек, то всякий желающий мог бы безбоязненно купить, сколько следует. Но их нет. Конечно, когда в эпоху СПИДа заходит разговор об отсутствии одноразовых шприцев, то кондомную проблему вроде бы можно считать не такой уж важной. Однако надо, это необходимо!!!

 

Вероятно, дорогой читатель, в самое «ближайшее» время (одна-две пятилетки) проблема насыщения рынка презервативами у нас будет решена. Но насколько будут удовлетворены наши разнообразные вкусы? Пока что из 5 млрд., фигурировавших в сводках университета Хопкинса, нам достается немного и, простите, на один вкус. Не имеете оного — не пользуйтесь. Если обнаружили на прилавке — закупайте сотнями. Хорошо хоть их электроникой проверили, запах не больно гнусный привили и тальком не посыпали. Но по сравнению с посыпанными тальком цену подняли в пять раз. А сколь непрочны! Индийские кондомы, появлявшиеся в течение многих лет в советских аптеках, исчезли. Презервативы же на черном рынке стоят столько, как будто их вручную делали в Швейцарии.

 

Не можем удержаться, чтобы не заметить. Ну, даже насытим рынок (нестихийный, социалистический) этими самыми «резиновыми друзьями», ну и что? Максимальный-то эффект они дают только при правильном использовании. А у нас и водичкой проверят, и в тепле подержат, и надуют, и вазелином помажут (кстати, не делайте этого — вазелин сильно ослабляет латекс!). Сексуальная непросвещённость и здесь сделает свое черное дело. Можно, конечно, начать широкую рекламную кампанию, заодно просвещая по поводу правил пользования. Будет шок, многие потеряют сознание, начнется полемика в прессе, шаги вперёд и назад. Толку-то. И мы — увы, уважаемый читатель, — опять приходим к тому же: пока наша жизнь не изменится в корне, даже презервативы нам заказаны. И она не изменится, пока мы не повернёмся к самим себе и не скажем: «Я люблю свою жизнь. Я хочу, чтобы она была свободной и чистой. Я хочу в любой ситуации чувствовать себя человеком». Ведь сегодня мысли о сексуальной технике совсем даже не роскошь — это закономерная составная часть наших раздумий о будущем, о будущем наших детей.

 

Вы еще спрашиваете, что делать? Требовать презервативы у аптечных прилавков, конечно.

 

Часть вторая: Есть такой презерватив!

 

Советский кондом довольно молод, и у него нет такой объёмной истории с массой курьезных, трагических и судьбоносных периодов, как у европейского. Однако, отечественное «резиновое чудо» уже разменяло полвека и пора уже снять покров с тайны превратностей его судьбы.

 

Происхождение советского презерватива, в отличие от многих прочих деталей нашего быта, чисто восточное, и к Западной Европе имеет весьма символическое отношение. Вот дореволюционная «оболочка» действительно пришла из Франции и была довольно популярна в России в конце XIX — начале XX века. Российские презервативы, впрочем, как и во всем мире, были довольно неказисты и с большим трудом поддерживали свое реноме контрацептивов (средств, предохраняющих от беременности) и защитников от инфекции. Они были непрочными и довольно неудобными. Это отчасти объясняет весьма прохладное отношение к презервативам в русском просвещённом обществе, особенно неприятие их врачами. Надо сказать, что в Европе, да и в России, идеи контроля за рождаемостью считались довольно-таки аморальными, и поэтому подвергались осуждению.

 

Производились презервативы предположительно из каучука, то есть резинового клея. Уже открыты были чудесные качества сока некоторых пород южно­американских деревьев, особенно гевеи, но первичный продукт — латекс — еще не научились консервировать, и он при перевозке превращался в каучук. Так что латексные презервативы еще нигде не производили и везде обходились резиной. Впрочем, в России, немного еще не догнавшей в начале века западноевропейский поезд прогресса, пытались освоить и уже отвергнутые в мире средства. Так, на первой российской гигиенической выставке, прошедшей в самом конце XIX века, петербургская фабрика кишечных производств представила маточный колпачок из тканей эпителия. Его потребительские свойства были еще хуже, чем у резино­вого варианта для мужчин.

 

Не особенно успешные попытки усовершенствовать «барьерные» контрацептивы были прерваны вполне удачной попыткой октябрьского переворота, который положил начало советскому периоду в истории России. Однако рождение советского кондома произошло гораздо позже.

 

В конце тридцатых годов один из наиболее талантливых учеников В.И. Ленина Иосиф Сталин, который тогда стоял у руля власти, был обеспокоен совершенно конкретной проблемой готовности страны к грядущей войне и отдал приказ об учреждении в СССР производства презервативов. Страна, превращённая в единый военно-хозяйственный механизм, приказ четко выполнила. Неизвестного направления ветер принес в «поля под Москвой» несколько японских машин по производству «резиновых чудес». Для них немедленно придумали эвфемизм — «изделие №2». Почему их назвали именно так, остается только гадать (и гадание это приводит к определенному выводу о том, что у этого изделия не мог быть №1, поскольку в советское время он закреплён за фамилией основателя нашего государства).

От редактора: Совсем недавно мы узнали, что слово “презерватив” было заменено словом “изделие”, для того, что бы покупатели не робели в аптеках, а №2 означал размер презерватива. Сначала размера было три – но потом остановились на одном, среднем и наиболее популярном. Вот такая уравниловка!

 

Итак, перед самой войной в подмосковном местечке Баковка началось производство отечественных кондомов из латекса.

 

Во время войны тотальных поставок презервативов в Красную Армию практически не было — Баковский завод их не выпускал. И советские солдаты нередко доставали — с ехидными или гадливыми улыбками — из трофейных ранцев пакетики с «резинками», которые входили в медицинский комплект солдат вермахта и качали головой, удивляясь «паскудной» аккуратности фрицев. Но в 1945 году производство в Баковке снова начало расширяться — главной рабочей силой были, понятно, зеки.

 

После войны выпуск презервативов в нашей стране неуклонно возрастал. Сырье, как и раньше, завозили из Малайзии (и завозят оттуда до сих пор, поскольку у нас гевея не растёт). Машины были отечественные, любовно скопированные с тех японских фирмы «GOMU», что были куплены до войны. По тем временам производили они довольно приличную продукцию, которая пользовалась ограниченным спросом. Спрос, в свою очередь, был прямым отражением морально-нравственного ханжества, царствовавшего в стране на протяжении последних десятилетий.

 

Впрочем, был план, по которому производство презервативов год от года увеличивалось и к началу 70-х годов достигло примерно 1 млрд. 200 млн. штук в год. Но к этому времени качество отечественной продукции стало уже неудовлетворительным, что особенно ясно показало потребителю сравнение с закупленными на нефтедоллары индийскими «кох-и-норами» Продукция Баковки была плохо упакована, вместо смазки исполь­зовался тальк, который принуждал покупателей пользоваться вазелином, разрушающим латекс. Основным недостатком кондомов, как и всей прочей советской продукции, было качество. Скрытый брак доходил до 45%, и это неудивительно, ибо проверялись презервативы визуально.

 

Представьте: огромная светлая комната, в ней около 60 женщин, между ног каждой из которых зажат, простите эбонитовый фаллос. Затверженными движениями женщины надевают презервативы на этот фаллос и бегло осматривают. Бегло, потому что собрались они в комнате, скорее, чтобы посудачить о своих делах, далеких и от презерватива, и от всяких подобных штук.

 

 

Затоваривание низкокачественной продукцией вызвало у плановой экономики вполне понятную реакцию: производство решили сократить. И чтобы не ошибиться, сократили сразу в шесть раз. Вспышка дефицита не заставила себя долго ждать. Уже в конце 70 -х советские организации закупили в Италии и установили в Армавире две линии мощностью 220 млн. штук в год.

 

И презервативов скоро опять будет довольно много. Миллиард. Но одинаковых.

 

Что же касается разнообразия и качества презервативов, то, по заверению сотрудников НИИ резиновых и латексных изделий, это проблема пустячная. Для того чтобы раскроить кондом или снабдить его «усиками», особой хитрости не требуется. Только, заметили сотрудники, кому это надо у нас?

 

А нам и вправду, не особенно надо. Есть советский презерватив, и то ладно.

 

Часть третья: Федеральный презерватив в первом чтении или НАТЯНУТЫЕ отношения

 

Улыбчивые девушки модельной внешности раздают презервативы в переходе метро, жаркие интимные сцены в рекламе по телевизору и волнующий голос дикторши о презервативе, в магазине рядом с шоколадками яркие пачки презервативов на любой вкус… Но сенсации и интриги уже нет. Романтика тоже в прошлом.

 

Студентки-содержанки в соцсетях торгуются с клиентами за секс без презерватива. Накручивают счётчик для «папиков».

 

А молодые мужчины часто просто срастаются с презервативами так же, как со смартфонами. Например, одна молодая жена жаловалась, что её муж не может участвовать в зачатии ребёнка, так как не испытывает сексуального возбуждения без презерватива, не мыслит интима без сладкого химического запаха и яркого блеска резинового аксессуара.

 

 

Сегодня выбор огромен: и с шипами, и разноцветные, и с пупырышками, и светящиеся в темноте и с фигурками и с рожицами. Учёные пытаются внедрить в презервативы датчики, которые, по слухам, скоро будут сообщать данные анализов совокупляющихся партнёров на мобильные телефоны, считать калории, контролировать стресс… Заговорили уже и о резиновых шпионах, сообщающих рогоносцам об изменах жены через экспресс-зондирование новостей её женской флоры и фауны…

 

Готовят презервативы меняющие цвет при контакте с вирусами… Внедряют презервативы, совмещённые с вибраторами и другими полезными приставками, снабжённые радиоуправлением, а ещё многоразовые, съедобные, надувающиеся после секса, заменяющие мужской член и даже самого мужчину…

 

СПИД при таком предохранительном многообразии почему-то никуда не делся, о нём просто устали говорить, о нем стараются даже не думать, чтобы не испортить себе малину.

 

А ведь продажи презервативов росли из года в год вплоть до конца девяностых, когда СМИ начали терять интерес к пандемии СПИДа. Мировой феномен сокращения употребления презервативов для предотвращения заражения получил название condom fatigue / презервативная усталость.

 

Другой парадокс – нарастающее использование презервативов без полового партнёра. Это фетишистское извращение, оно присуще тем самым ребятам, которые уже не разделяют понятие секс и презерватив. У некоторых из них яркий, вкусно пахнущий и нарядно выглядящий резиновый друг постепенно вытеснил опасную в плане заражений и скандалов женщину…

 

Снижение интереса к презервативу в мире обусловлено мощным снижением интереса к жизни, к реальности, с противоестественным её переходом в виртуальность. Взращённые компьютерными стрелялками мальчишки часто воспринимают как мечту не секс с красивой девушкой, а героическое селфи-самоубийство в прямом эфире, для таких мутантов мерило достижений и собственной значимости уже не количество любовных побед, а волевая идея перестрелять учителей или мчаться на машине по встречной. Круто и ярко, как на плейстейшн.

 

Тем временем в нашей Федерации не на шутку схлестнулись несколько интересующихся презервативами групп.

 

Православные активисты негодуют по поводу рекламы и выставленных в супермаркетах ярких коробочек, приравнивая всё это к разврату, блуду и пропаганде абортов. Используют влияние, укоряют, грозят подталкивая к запретам.

 

Озабоченные наступлением СПИДа около-медицинские организации усиливают активность, обвиняя общество в замалчивании проблемы. Общество, всматриваясь в некоторых из них,, чувствует фальшь и явные признаки иностранных агентов под прикрытием.

 

Но среди борцов есть настоящие – и они всё сильнее бьют в набат. Руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом заявил, что число ВИЧ-инфицированных россиян в 2016 году увеличилось на 103,5 тысячи человек, что на 5,3% больше, чем в 2015 году, что в России уже зарегистрировано свыше 870 тысяч людей с ВИЧ-инфекцией и это 0,6% населения, а с учётом лиц, не учтённых как инфицированные, общее количество заражённых может достигать 1% населения, то есть около 1,4 миллиона человек.

 

Вняв сигналам борцов со СПИДом в 2017 году в Федеральной антимонопольной службе стали интересоваться, почему цены на презервативы в России так бьют по карману потребителей. Рынок контрацептивов анализировали в рамках стратегии противодействия распространению ВИЧ в стране. Cтратегия была утверждена Дмитрием Медведевым. ФАС России, Минпромторг, Росздравнадзор и Минздрав серьёзно озаботились механизмами снижения цен на «медицинские изделия, применяемые в качестве барьерных контрацептивов» которые, слишком высоки, особенно для молодых людей – главной и самой подверженной риску аудитории этих изделий.

 

Вместе с тем этому желанию обуздать цены, активно и хитроумно пытаются перечить монополисты и трансконтинентальные корпорации, окружённые всяческими лоббистами и манипуляторами. Главный козырь этих барыг – желание клиентов переплачивать за надёжность и, конечно, капитал.

 

Вроде бы понятны их хищные намерения, известны названия, имена. Но… Тут в нашем Отечестве, как вечное дежавю, в колесо прогресса попадает палка.

 

Российские чиновники часто сражаются не за интересы населения, а участвуют в войнах корпораций друг с другом или, что еще паскуднее, поддерживают выбивание денег из карманов потребителей, согревая себя мыслями о презентах и откатах. Доколе!

 

Хотя харизма гуттоперчевого короля контрацепции сегодня уже не так ярка, как в девяностые, присмотревшись и поймав волну ещё можно уловить бушующие вокруг него страсти.

 

Так осенью 2018 года в центре Петербурга активист, прикованный цепями к ограде на Малой Садовой улице, раздавал прохожим презервативы. Он рассказывал о том, что приходится жертвовать едой, ради того, что бы воспользоваться резиновым другом, но был вяло воспринят прохожими.

 

Английские ученые разработали презервативы, которые сами покрываются смазкой при контакте со слизистой оболочкой и могут выделять слизь на протяжении всего полового акта. Американские учёные ответили англичанам созданием презерватива из гидрофильного полимера, материала настолько гладкого, что он просто не нуждается в смазке.

 

Презервативы, которые британская компания выпустила к свадьбе принца Гарри и Меган Маркл – первой английской принцессы с африканскими корнями, называются Your Prince Will Come / Твой принц придёт. На коробке – портрет молодых с флажками Великобритании и США. При открытии упаковки звучат мелодии «Боже, храни королеву» и «Знамя, усыпанное звёздами». Говорят, что кто- то предложил сделать презерватив из латекса чёрного цвета, но идея была отвергнута за расистские намёки.

 

Президент Филиппин Родриго Дуерте сравнил безопасный секс с поеданием конфет в обёртке. Для иллюстрации он положил в рот неразвёрнутую карамель вместе с фантиком.

 

Красавица советского экрана по-прежнему сексопильная Елена Проклова призналась в эфире Первого телеканала, что появилась на свет только потому, что её мама два раза по какой-то причине не успела на аборт… “А до этого, наверное, забыла купить презерватив!” – дополнили откровение актрисы в соцсетях…

 

 

В интернете популярна новая забава: подростки делятся роликами, в которых парни и девушки втягивают презервативы в нос. Смысл опасного флешмоба в том, чтобы резко втянуть резинку через ноздрю, заставить ее спуститься в рот через носоглотку, а потом плюнуть ей как можно дальше…

 

Во время Чемпионата мира по футболу в аптеке Нижнего Новгорода пожилая продавщица иголкой прокалывала презервативы перед продажей иностранным болельщикам. Она призналась, что делала это ради «улучшения генофонда» Родины…

 

В общем, Резиновая история продолжается…